вот прыснет врассыпную, Подобно тысячи нечаянных зверьков, По всевозможным захолустьям мира. Воительница бедная! Душа! До гордости ль?! До вечности ль?! До славы ль?!11 | 00956 И возвращается печаль в круги свои, И раздается запах горьковатый, Как листья жгут свидетельства и даты, И возвращается печаль в круги свои, И возвращается печаль в круги свои, И осыпается над этой глушью, И вспыхивают кликнутые души, И называют имена свои.11 | 00957 Крылатая осень стоит над Москвою, Теряя рассудок и памяти счет… «Дитя мое, осень! Я муки не скрою! — Я к ней обратился. – Настал мой черед». «Тебе оставаться, а мне скоро снеги Засыпят лицо, наподобье платка. Дитя мое! Осень! Мне скоро на веки Опустят два стершихся пятака».11 | 00958 Хлебников в Петербурге Как над острогами Алтая, Неразговорчиво спеша, Небесным телом пролетая, Скользила Хлебникова душа. Он сам же редкие власенки В сердцах рукой крутил одной, И был развешан, как для съемки, Вдоль улиц город водяной.11 | 00959 Опять Рембрандт лежит подспудной тайной На сердце обмирщенных залов, Когда мирьяды глаз единым блеском Ощупывают лица, как слепые, Когда с черты неведенья полотен Нам не переступить в живую тайну И не пройти ее насквозь, как камень воду, И со спины на действо не взглянуть.11 | 00960 Из трубы вертикально дым Поднимется раструбом длинным. Мы с тобой у окна сидим, И варенье глазастой малины Горностаем течет на стол, Осы черные, словно тигры, Чуя этот кровавый настой, Затевают опасные игры. Кошка смотрит сквозь стену вдаль, Как красавица полнотела, И косит – на столе еда От обилия потемнела. И оранжевую ладонь Сзади полдень кладет на плечи, Потяжелый, немолодой, С теплотою нечеловечьей.11 | 00961 Спускается вечер, и день-пилигрим Уходит коричневым спилом В соседний овраг, где один за одним Их целая жизнь накопилась. Конец февраля, но наверно весна Уже не дает им покоя, Они поднимаются, как ото сна, И бродят над сонной рекою. А, может быть, просто, оставленным дням Не жить без обещанной дани, Они поднимаются и от меня Последнего «да» ожидают.СОНЕТ11 | 00962 Неопылимый пруд И праздные аллеи, Где времена плывут, Да тополя белеют, И, кажется, зовут Вон там, в конце аллеи… — О, путь пяти минут! — Но на сто лет светлее! Но, кажется, зовут Вон там, в конце аллеи, И ждут, и слезы льют… О, боже! Что за труд! — Перелистать весь пруд И подмести аллеи.11 | 00963 И это море, из-под спуд Выкатывающее волны, И этот наш испуг невольный, И на руках следы от пут, От водорослей и от гальки, И путь, разъетый серым тальком, От берега до дома путь Под солнцем ярким и небольным. И этот наш испуг невольный, И ночь, сырая как купель, И горный месяц, как идальго, И эта тьма, и этот хмель, И час молчания застольный, И этот наш испуг невольный, И тьма сырая, как купель…11 | 00964 О, баснословный дар святых, Творить, не ведая печали, Как будто мир еще вначале, И не длинней, чем этот стих, Когда достаточно молитвы, Скрипучей маленькой калитки, Чтоб в сад цветущий забрести, Где сыплет снег – и все печали… Встречали ль вы? О, вы встречали ль?! Спаси нас! – И его прости.11 | 00965 Посыпал снег из-под небес, И сразу воспарили зданья. День непонятен, словно срез Какой-то кровеносной ткани. Во двор проглянется окно… Проснись же! Наши души где-то Отжитые давным-давно, Совпали с торжеством и светом.11 | 00966 Какая тишина! И пруд укутан ватой, И, кажется, слышна Усопшая когда-то Слеза, и этот дом С засыпанным порогом, И ветви, над прудом Творящие тревогу. И небо смотрит вверх И видит над собою Преображенье всех, Засыпанных зимою.11 | 00967 Неслышимый, день ото дня Лес выливался темной кровью, Как след от страсти, иль огня, Иль лезвия, или злословья. Летел и падал сам в себя, И раскалялся мукой крестной, И белым
