имею не что-то, а что! — А вот между что-то и что уже разница принципиальнее, чем между пять и шесть! Ну, да ты же – математик! А что, если выкинуть все из головы? — Как это? — Ну, просто выкинуть все! — Так все равно бессмысленное останется! — А если раскроить топором и все вычистить? — А, ты про это? — Да, про это!1993ПредуведомлениеПочему Плотин? А почему бы и нет? Кто про него чего точного скажет или знает? Все в пересказах, все в уверениях, что так и было! Ну, раз было – значит, было.
А нам-то что? Вернее, а что у нас-то? Вернее, а что у нас-то в подобном модусе утверждения в образе укрытия (не путать с избеганием). Как перевести наши реалии на его универсалии, или его универсалии на наши реалии, которые, по сути, конечно же, сами универсалии укрытия в образе реалий. Как сказать ничего на языке ничто? Только укрытиями, ускользаниями, уверованиями, уверениями в искренности, искренностью уверений, отбеганием в сторону и оглядыванием: а что на том месте, откуда отбежали? – в том то же самое.
Как музыка сурка на перевале Как дымная рябина на снегу Как Моцартово в силе: трали-вали! И в слабости и боли – не могу Больше! Вот так идем на заповедных санках И источаясь в языке Арин Радости Уходим к антрациту и русалкам И оплываем словно стеарин Предалтарный Стрельчатость крыльев любви Лапчатость пули и кольта На вурдалачьей крови Сварен бульон Мейерхольда На подмосковных девчат Матовой северной коже Птицы, послушай, кричат: На воскресенье похоже! — Кричат они Ложки опусти в крапиву Ручки слезками обрей Есть такой святой красивый Русским именем Андрей Он игольчатой дорожкой Прилетит и грянет: Ой! Опусти в крапиву ножки Ручки острою слезой Обрей Вот это тряпочкой смутной прикрыто Словно малиновых чар перезвон Словно индийских слонов парамита Или российского лавра резон Беспредельно размытый Будто бы пять во колене вращений Будто бы острый детишек зубок Кто это шепчет: Отмщенья! Отмщенья! Отец! — И уползает под юный дубок Столистый Душа впивает благо Ты входишь к ней скопцом Несешь полынь и брагу Ведешь козла с овцой Поднимешь занавеску — А там с маленькой довеской Почти неразличимая на первый взгляд В чем-то насквозь прозрачном сидит она Повялить интимную гущу дождя До сущих с обеих сторон препирательств Ах, доченька, ты не узнала меня Иди ко мне! с котиком перебирайтесь Своим Ко мне Прямо завтра же И станешь среди прочих Как тоненькая изоморфная сеть А я вишенкой мерзлой висеть Буду В сторонке Казалось, что совестью совесть пырни Ан нет вот, назад все пошло- покатило У нас-то И брошенный Бабелем томик Парни Над братьями Гримм и злодей Чикатило Уснувший Где Тобик и Мурка со свечкой стоят И третьего крестят, а и тихо едят Четвертого Некоего1994ПредуведомлениеКонечно же, проблема пустоты и идея нуля – по преимуществу идея и проблема актуализированные и в чистоте артикулированные в пределах индуистской культуры и ее буддийских изводов. В иудео-христианском мире с античным предшествованием это объявилось в практике и теории апофатики, текстах Августина и Мейстера Экхарта. Но все же они понимают пустоту скорее как предел антропологической способности разрешения. В пределах положительно определяемого Бога понятие тотальной, абсолютной пустоты невозможно в той чистоте, ясности, смелости и откровенности, как в индуизме и буддизме. А ведь идея интересная и захватывающая даже.
* * *Говорят, что пустоту можно описывать как наличие ее самое, как отсутствие любого иного – оба способа относительно корректны
* * *Говорят, что одно абсолютно присуще абсолютной пустоте – ее неупоминание
* * *Говорят, что в разных местах разные пустоты, но не по смыслу, а по опасности
* * *Говорят, что раньше гораздо более часто встречали пустоту, но в более оформленном и осмысленном виде, так что от нее были вполне осмысленные и амбивалентные последствия
* * *Говорят, что пустота проявляется при абсолютном сходстве всего со всем, все это другая пустота, чем наша
* * *Говорят, что лучше не думать о пустоте, так как думать о ней неправильно опасно, а правильно – практически
