МИЛИЦАНЕР Сейчас и здесь закон есть Я!
ТЕРРОРИСТ А что же есть я?
МИЛИЦАНЕР А ты есть некритериальное, недефинированное и непросветленное все это вместе.
Склонясь у гробового входа Не то, что мните вы – язык Не слепок, не бездушный лик В нем есть душа, в нем есть свобода В нем есть любовь, в нем есть язык Гады! Вот бронзовый, Пушкин, и глупый стоишь А был уж как хитрый ты очень А я вот живой, между прочим А я вот по улице Горького Гуляю и думаю: Ишь! Забрался на цоколь гранитный Поэзией руководишь! А вот как ужасную бомбу На город Москву опустить Погибнут тут все до единого И некем руководить На Западе террористы убивают людей Либо из-за денег, либо из-за возвышенных идей А у нас если и склонятся к такому — Так по простой человеческой обиде или по злопамятству какому Без всяких там денег, не прикидываясь борцом И это будет терроризм с человеческим лицом Посредине мирозданья Среди маленькой Москвы Я страдаю от страданья Сам к тому ж ничтожно мал Ну, а если б я страдал Видя это или это То страдания предметы Принимали б мой размер Но страданьем же страданья Я объемлю мирозданье Превышая и Москву Что ж ты, пес, кусаешь-лаешь Ну, положим, я не твой Не возлюбленный хозяин Но ведь все-тки я живой Я имею тоже право А ты пес – поган, нечист Ты есть чистый террорист Рейган недобитый В созерцании пусть отвлеченном, но чистом Мне открылось, что Милицанеру под стать В полной мере у нас еще нет Террориста Чтоб обоим в величье пред небом предстать Что сходились они на российском просторе Как мужское и женское, пламень и лед А не то порождаются вредные жизни химеры И стоишь ты, мой Милицанер, вроде как Дон Кихот Ну что за чудовище эта природа В сравненьи с делами такого народа Чьи планы разумности мощной такой Что нет им в свершеньи нужды никакой Природа ж – она не архитектонична А даже напротив – темна и хтонична Блестящая с виду – ну в общем, как змей Что у государства уводит людей И тянет под землю и с ними живет Постой же, развратная матерь-природа Придет государство и вспорет живот И станет отцом неземного народа Женщина в метро меня лягнула Ну, пихаться – там куда ни шло Здесь же она явно перегнула Палку, и все дело перешло В ранг ненужно-личных отношений Я, естественно, в ответ лягнул Но и тут же попросил прощенья — Просто я как личность выше был Что значит лепетанье их Перед идеей устроенья Души всемирной построенья Среди еще вполне живых Среди детей еще народных Пред этим замыслом – всяк жид! Грудь общей страстию дрожит И общим страхом благородным Американцы в космос запустили Сверхновый свой космический корабль Чтобы оттуда, уже с места Бога Нас изничтожить лазером – во бля! Ну хорошо там шашкой иль в упор Из-под земли, из-под воды, из танка Но с космоса, где только Бог и звезды! Ну просто ничего святого нет! — Во, бля! Наша жизнь кончается Вон у того столба А ваша где кончается? Ах, ваша не кончается! Ах, ваша навсегда! Поздравляем с вашей жизнью! Как прекрасна ваша жизнь! А как прекрасна – мы не знаем Поскольку наша кончилась уже Человек сначала белый Но под солнцем моментально — Красный, после вовсе – черный — То же в плане социальном Так законы человечьи И природные законы Вовсе не в противоречьи А в согласии законном Уже в старухе жизни нет А смерти нет – бледна старуха Она живет уж столько лет Для просто так, за ради духа Но молодой растущий класс: Старуха, прочь! – сказать боится Поскольку должен в тот же час На ее месте очутиться Я бросил пить, курить пытаюсь бросить Кофий не пью, да и не ем почти Я воспитаю из себя для пользы Советский и неприхотливый тип Который будет жить здесь чем – не знамо Всех злонамеренных сводя с
