– Точно не я милорд, а если кто и сделал это, не мне его судить, – он явно знал больше, чем говорил, но мне было некогда с ним разбираться, было дело посерьёзнее.
«Герб уберу с кареты, что за передвижения такие, что о каждом твоём шаге знают все вокруг», – решил я, переходя к сути приезда.
– Читай, – я протянул ему бумаги.
Сержант осторожно, словно змею, взял их из моих рук и едва начал читать, как тут же поднял на меня удивлённый взгляд.
– Дальше читай! – приказал я.
По мере прочтения всего документа его лицо менялось, от удивлённого к возмущённому, а документы мне он вернул задумчивый.
– Вы конечно же согласились, милорд, – утверждающим тоном сказал он, – не зря же вы заставляли меня готовить столько новых людей.
– Да, так что пошли к тебе, нам нужно многое обсудить, а тебе ещё и записать, чтобы не забыл, – я кивнул головой в сторону основного здания казарм.
– Можно сказать честно, ваше сиятельство? – он сначала молчал, идя за мной, потом поравнялся и с решительным видом спросил.
– Нет, – отрезал я, – если только ты хочешь сказать мне то, чего я не знаю.
Сержант пару раз открывал рот, пытаясь озвучить свои мысли, но тут же его закрывал, потом и вовсе махнул рукой и отстал, пока мы шли в кабинет.
Весь день я провёл у него, обговаривая и записывая ключевые моменты нового начинания. Список проблем был огромным, так как нужно было принимать не только посты и их имущество, но и канцелярию, поскольку теперь деньги из казны будут отдаваться мне каждый месяц на содержание их всех, а тут уже возникли вопросы посерьёзнее простого жалованья и закупки обмундирования. Нужно было решать проблемы обеспечения питания, постоя для тех, кто жил в казармах, и прочие проблемы, которых сейчас я не касался. Впрочем, Гори тоже мало тут в чём мог помочь, только обрисовал проблемы, которые решает каждый день из-за тотального воровства на всех уровнях. Только из-за того, что пост находится под моим покровительством и деньги на него я выделяю из своего кармана, удавалось содержать и кормить стражу значительно лучше, чем их собратьев в других кварталах. В общем, по итогу я разделил все записанные проблемы на несколько столбцов, распределив их между Гори и собой, а те из них, в которых не понимал ни я, ни он, – отнёс в третью колонку, на которую нужно было найти человека. Сегодня было уже поздно куда-то ехать, кроме как домой, так что завтрашний день обещал мне быть также насыщенным, как и сегодня.
«Главное не забыть сказать Кассию, чтобы закрасил герб на дверцах кареты».
Утренние побудки мне категорически не нравились, поскольку хотелось полежать в постели, никуда не вставая и не несясь сломя голову, но я отчётливо понимал, что если я сбавлю темпы своего вмешательства в жизнь города, то меня просто перемелет и выплюнет на обочину неспешная и устоявшаяся годами местная жизнь. Если я хочу изменить ход событий в свою пользу, нужно каждодневно, а ещё лучше ежечасно тянуть одеяло по миллиметру на себя. Получив поддержку у самого себя, я преодолел лень и усталость, которые накапливались во мне с каждым днём всё больше, и заставил себя встать и позвать слуг – сегодня нужно было обязательно найти человека, который бы взял на себя бухгалтерию, связанную со стражей, иначе это станет камнем преткновения в моих планах. Перед тем как лечь спать вчера, я долго думал, где мне найти такого профессионала, и только перед тем, как заснуть, очень хорошая идея посетила меня, и я хотел проверить, насколько действительно она хорошая, а для этого придётся снова поехать в тюрьму, только в этот раз центральную, где содержатся преступники по статьям, подлежащим подсудности только королевскому суду.
– Ваше сиятельство, прошу за мной, – подобострастный стражник кланялся и открывал своей толстой задницей двери передо мной. При нашем появлении караулы в коридорах прекращали играть в кости и делали вид, что честно и доблестно несут службу.
Прежде чем попасть в этот вонючий и тёмный мир, я посетил знакомых клерков и судью, с которыми договаривался прошлый раз об освобождении Гори, и быстро решил нужный мне вопрос. Судья, получив деньги, быстро подписал нужные документы, и мы, довольные друг другом, расстались. Клерки, которые свели меня с ним, тоже получили свою мзду, так что все остались довольны сделкой, а меня как постоянного клиента пригласили приходить чаще, поскольку они с радостью готовы работать с таким порядочным и главное щедрым человеком, который ратует за судьбу города. При этом мы прекрасно друг друга понимали, что всем глубоко плевать на его судьбу, главное, чтобы в твоём кармане всегда звенело золото, но кто же будет говорить о таком открыто? Всегда важно прикрывать плохие поступки громкими словами и пафосом, тогда они уже не кажутся чем-то плохим и неподобающим, и собственная совесть сразу же успокаивается. Так что даже со всеми нужными бумагами, я всё равно сразу вручил мешочек с золотыми начальнику тюрьмы и по десять серебряных охранникам, которые меня повели в нужные камеры. Поэтому-то меня так облизывали и старались – не за мои красивые глаза, а за металл в своём кошельке, который приятно звякал при каждом шаге.
– Нужные вам люди в разных камерах, ваша сиятельство, зря вы пошли сами, – стелился он передо мной, – мы бы быстро их привели и вам не нужно было пачкать сапоги.
– Ничего страшного, любезный, – улыбнулся я, – хочу посмотреть условия, в которых они содержатся.
– Конечно, милорд, – он подхалимски захихикал.
Наконец мы дошли до первой нужной камеры, и он приказал охранникам открыть её. Когда её отперли, в нос просто ударили отвратительные миазмы, которые могли исходить только от кучи немытых людских тел, спрессованных в одном помещении так, что только часть могла сидеть, все остальные просто
