стояли. Вперёд зашла охрана, я же сначала не хотел переступать порог зассанной и засранной камеры, но пересилил себя, моё лицо они должны были запомнить, а особенно те, кого я отсюда вытащу.
– Раздвинулись, твари, – грозный оклик стражника и удары дубинкой заставили скученных людей разойтись, и я увидел причину такой давки у самой двери. В глубине камеры было просторно и там находилось только девять человек, которые спокойно сидели на соломенных матрасах, правда не все. Два из них держали тощего, дрыгающегося в цепких руках человека, а третий снимал с него штаны.
– Жан! – окрик стражника не заставил бандита даже пошевелиться. Он вяло махнул рукой, чтобы ему не мешали. Причина такого спокойного поведения была понятна, видимо, эта стая держала в страхе всю камеру, а охранники были подмазаны, поскольку не обращали на творившиеся тут безобразия никакого внимания.
На шагнувшие сразу за его спиной иллюзии не успел никто отреагировать, как они словно бабочку накололи бандита на три шпаги. В камере сразу же настала гробовая тишина. Я убрал иллюзии, и тело просто упало на пол, а вытекающая из ран кровь стала расплываться под телом большим неаккуратным пятном.
– Стоун Гарфильд, – спокойно произнёс я, – кто из здешнего отребья Стоун Гарфильд.
Бандиты отпустили человека, и тот, захлёбываясь в слезах, бросился ко мне, обняв мои ноги, стал рыдать. Пинок стражника отбросил его от меня, я посмотрел на него с благодарностью за этот поступок, он с улыбкой склонил голову.
– Заберите его, – я качнул стражам головой в сторону человека, который, рыдая, пытался подползти ко мне снова, – идём дальше.
Старший смены приказал своим коллегам выволочь заключенного из камеры, я же, бросив последний взгляд на человеческое стадо, вышел вслед за ними. Мне нужно было найти ещё двух чиновников, которые сидели тут по статьям за казнокрадство.
В остальных камерах условия были не лучше, там хоть и не было такой скученности, как в первой, где бандиты захватили всё пространство, но условия полнейшего наплевательства к человеческой жизни были везде одинаковые. Второго чиновника мы едва привели в чувство, поскольку он был зверски избит, последний же стоял в какой-то дикой позе у стены, а остальные развлекались, кидая в него говном.
– Чего это с ними всеми? Или не любят здесь таких? – спросил я у начальника смены.
– С новичками обычно всегда так, – он пожал плечами, – пока не наиграются, не оставят их в покое, к тому же по такой статье к нам лучше не попадать. Преступники ценят только силу и агрессивность, всё остальное для них пустой звук.
Мы молча пошли наверх, только однажды он полюбопытствовал:
– Ваше сиятельство, может, вам ещё кто нужен? У нас тут целый зоопарк, можно выбрать кого хотите.
– И что прям можно вот так прийти и выбрать? – удивился я. – Без судьи и канцелярии?
Он сначала смутился, но быстро взял себя в руки.
– Сколько, милорд, вы заплатили канцелярским крысам?
– Всё обошлось в тысячу золотых, – мне стало интересно, что мне предложат, а он явно предлагал сделку.
– Вот твари! – он ахнул, едва не присев, и с жаром обратился ко мне.
– Милорд, приезжайте сразу к нам в следующий раз! Сто золотых за человека, и мы вам оформим кого хотите!
– Очень выгодное предложение, – я был удивлён расценками, не то что мне было жалко денег, но, если следующий раз мне кто-то понадобится, проще и дешевле, конечно, приехать сразу на место – во всём виновато моё незнание местных реалий.
– Уважаемый, – я достал из кошелька десять монет и протянул их стражнику, тот удивлённо на меня посмотрел. – Вы дали мне информацию, а она тоже стоит денег, к тому же люди мне действительно будут нужны, так что обязательно приеду за ними, сразу к вам.
Вы бы видели его лицо, когда он моментально спрятал деньги и едва ли не засветился изнутри от распирающей его гордости – ещё бы, дворянин похвалил его работу, да ещё и такими умными словами. Тут и взятка-то не взятка, а честная сделка!
Предусмотрительно подготовленная телега, куда было не жалко погрузить вонючий сброд и пару моих стражников, чтобы преступники не разбежались, ждала нас снаружи. Хотя их побег был явно сомнительным, они хоть и трусили от неизвестности, ожидавшей их от меня, но одно то, что их вывели, пусть и на время из камеры, уже являлось для них гигантским стимулом никуда не отходить от повозки, особенно старался тот, кого я невольно спас от насилия. Он вообще сел в телегу и, схватившись обеими руками за борт, не отрывался от него всю оставшуюся дорогу.
Привезли их на пост стражи нашего квартала и для начала просто обливали водой из колодца, чтобы хоть как-то смыть вонь. Затем заставили раздеться и выдали по куску мыла, чтобы они отмыли остатки. Выдали им также простую холщовую одежду и повели в столовую, где накормили и напоили. Когда их наконец привели ко мне, в их глазах светилась не то что надежда, они были готовы умереть, но только бы остаться здесь.
– Я знаю, что на своих местах вы проворовались так, что даже начальство, ворующее в ещё больших масштабах, не могло это больше терпеть, и именно поэтому вы оказались в тюрьме. Мне из вас троих нужен всего один человек, так что у меня предложение – я даю вам две недели сытой, спокойной жизни и бухгалтерские книги, а по истечению этого времени тот из вас, кто вскроет больше всего махинаций и растрат, останется работать на меня. Оставшиеся двое вернутся в тюрьму. Моё предложение вам понятно?
– Да, милорд! – видимо, стража научила их, как правильно ко мне обращаться и вести себя, так что даже сильно избитый, несмотря на кровоподтёки по
