Ириной, дав дочери столько силы, сколько ни одной из мардушек даже не снилось. Зато у Ирины было оружие, которое не снилось Татьяне.
У Ирины в распоряжении имелось человечье сердце драконита; сердце, наверняка жаждавшее обрести новое тело.
Глава 32
Почти целый день шли они через Хиндерлиндский лес, но исцарапанные, осыпанные еловыми иглами еле-еле добрались до его середины. Лорелея была совершенно измучена разрушением перекрестка, и первые несколько часов Кэль с Габрилем по очереди несли ее на руках. Ближе к вечеру они остановились в заброшенном охотничьем домике, который служил еще отцу Лорелеи во время охоты на оленей. Домик был мал и тесен – единственное окошко покрыто густой паутиной, пол в пыли и грязи, – зато выстроен на совесть. Вдобавок в доме имелся очаг.
Лорелея мерила шагами единственную комнату. Кэль развел огонь, Габриль поставил вариться скудный ужин – неизменные бобы.
«Чем дольше я выжидаю между атаками на Ирину, – думала Лорелея, – тем больше у Ирины времени на восстановление сил. Раз мне необходимо преимущество при входе в столицу, значит, я должна атаковать снова, и как можно скорее. Лучше всего – нынче же ночью».
«По силе ответного удара можно будет сделать выводы о состоянии здоровья Ирины. Сведения помогут решить, следует ли продолжать атаки за пределами столицы или надо поберечь силы для последней битвы в пределах крепостного вала».
«Хороший план, – мысленно одобрил Кэль. – Только сначала тебе не мешает поужинать. И отдохнуть».
«Каждая секунда моего отдыха – это также и секунда Ирининого отдыха».
«Конечно. И все же нынче в тебя проник драконий огонь. А прошлой ночью ты почти не спала».
Кэль протянул к ней руку, как бы пытаясь возразить, сдержать сверкающий поток мыслей.
«Я вовсе не то хотел сказать. Я в тебя верю, верю в твои силы. Просто тебе необходимо хорошо питаться. Поешь, пожалуйста – хоть ради Габриля. Он так старался. Что бы ты нынче ночью ни затеяла, мы с Габрилем тоже должны быть наготове».
«Кэль рассуждает разумно. День выдался длинный и трудный; если прямо сейчас провоцировать Ирину на ответный удар, нам, всем троим, нужно быть готовыми к этому удару. Или к бегству. И первое, и второе несподручно на голодный желудок. Шансы на спасение и победу возрастут, если предварительно поужинать и поспать хоть немного».
«Восхищаюсь ходом твоих мыслей».
Кэль улыбнулся, подбросил в очаг очередное полешко и уселся за шаткий стол.
Лорелея сверкнула на него глазами.
«Восхищаешься? Или издеваешься?»
Кэль вскинул бровь. Габриль как раз ставил на стол котелок с бобами.
«Ты всегда так на комплименты реагируешь? Мне действительно нравится, что ты постоянно анализируешь ситуацию, решаешь, как лучше поступить, а потом… потом так и поступаешь. Ты хочешь прямо сейчас спровоцировать Ирину. Будь ты одна, ты бы так и сделала. Но ты не одна. И поэтому ты учитываешь наши интересы. И пытаешься нас обезопасить».
«Ты имеешь в виду, что мы с тобой похожи. Минус, конечно, то обстоятельство, что ты покушался на мою жизнь».
«И еще мне предстоит придумать изысканный ответный комплимент».
«Я не стала бы запирать своего наставника в уборной».
«А я не наделен магической мощью. Но в целом ты права: наши характеры похожи».
Кэль расплылся в улыбке, Лорелея улыбнулась в ответ. Габриль стукнул ложкой по столу.
– Может, объясните, что вас обоих так позабавило?
И он принялся раскладывать бобы по мискам.
– Ничего, – пробормотала Лорелея, отводя от Кэля взгляд.
– В таком случае хватит склабиться друг на друга, как пара деревенских дурачков. Давайте ешьте. Завтра денек будет не легче нынешнего.
«А я еще думал, Габриль ко мне подобрел».
«Лучше было бы, если и он, как я, мог читать твои мысли».
«Нет уж, этого не надо!»
Мысли, не предназначенные для Габриля, зароились в голове драконита. Флирт то с одной, то с другой девицей под гулкими бронзовыми сводами; разочарование и недовольство отца; прошлая ночь, когда Кэль глядел на спящую Лорелею.
Ее щеки зарумянились.
«Я же говорю: Габрилю не нужен доступ к моим мыслям», – повторил Кэль.
Габриль подозрительно смотрел то на Кэля, то на свою принцессу. Что-то между ними происходило; некая тайна, в которую они не желали посвящать его. И не надо – он тоже не вчера на свет родился.
Лорелея зачерпнула ложку тушеных бобов, принялась старательно жевать. Бобы были горячие и безвкусные. Она с трудом проглотила их и произнесла:
