– Я жив. Вы меня не убили. – Он поднял одежду, открыв длинную глубокую рану.
– Прости! Прости! Я не хотела! – Ари бессмысленно размахивала руками, глядя, как Себастиан спокойно прячет кровоточащий порез под туникой.
– Ничего страшного, кость не задета, – ответил оружейник. – Бывало хуже.
Она подошла ближе, пытаясь приблизительно оценить, сколько вытекло крови.
– Зато не в глаз, – заметил Себастиан, чуть приподняв уголки губ.
Он что, серьезно?
– Смеешься? Я тебе чуть живот не проткнула! Чуть в сердце не попала! – Глаза Ари расширились от ужаса при мысли о том, что могло произойти.
– Ничего страшного. Царапина. – С туники закапала кровь. Себастиан медленно потянул одежду через голову.
– Я принесу бинты и лекарства. Где у тебя все?
– В сундучке, возле лестницы на верхний ярус.
Себастиан, наконец, снял тунику, и Ари уставилась на выпуклые мышцы его живота. На грубый шрам, пересекавший поперек широкую грудь. И на великолепные мышцы плеч, которые завораживающе перекатывались, пока оружейник сворачивал одежду в тугой жгут и прижимал его к ране.
Надо сосредоточиться. И лучше бы на чем-то другом. Ари повернулась, чтобы бежать за бинтами, но Себастиан вдруг швырнул заляпанную кровью тунику к краю манежа, и девушка застыла на месте. Спину Себастиана избороздили шрамы: некоторые со временем побелели, другие – от недавних ран, нанесенных не более года назад, – алели вспухшими полосами.
Когда он сказал, что у него нет друзей, у Ари заныло в груди. Теперь эта боль разгорелась жарким пламенем, от которого запылало сердце, а на глазах выступили слезы.
Они ровесники. Некоторые шрамы на его спине остались от ран, нанесенных лет десять назад. Хотела бы она повстречать человека, так жестоко истязавшего ребенка… привязать бы этого героя к тюку сена и бросать в него звездочку, пока не попадешь точно в цель.
– Вы принесли бинты? – Себастиан обернулся и увидел, как она уставилась на него – вот ужас-то! – с открытым ртом. Он замер, его лицо застыло безжизненной маской. На глаза будто опустили забрало рыцарского шлема. Понятно – спрятался от жалости Ари.
Придется говорить о чем-то другом – все равно о чем, – лишь бы скрыть боль, которая пронзала сердце при каждом взгляде на юношу.
Она судорожно втянула в себя воздух, надеясь, что придет вдохновение, и выпалила первое, что пришло в голову:
– Ты, наверное, часто тяжести поднимаешь, да? Таскаешь тюки с соломой? Или мечи? По десять тяжелых мечей сразу? Не знаю, как еще можно накачать такие мышцы. Конечно, я не смотрю на твои мышцы… то есть смотрю, но только потому что… не опилки же разглядывать, вот и… – О, небеса и звезды! Ну что за чушь она несет?! – Я прямо сейчас пойду за бинтами и лекарствами. И считай, что этого разговора не было!
Ари поспешно принесла бинты и мази, молясь по дороге, чтобы у нее с языка не сорвались еще какие-нибудь глупости о мышцах и поднимании тяжестей. Когда она вернулась, взгляд Себастиана потеплел. Теперь оружейник смотрел на нее так, будто разгадывал ребус. Ари перевела взгляд на рану, и юноша снова застыл в напряжении.
Не дотронувшись до раны, повязку не наложишь. Однако Себастиана ее прикосновения совсем не обрадуют, скорее наоборот. Она и так располосовала ему бок сюрикеном, не хватало мучить его опять. Он ведь ничего не скажет, будет молча терпеть, чтобы не обидеть принцессу. Слуги с правителями не спорят.
– Вот что, – произнесла она, останавливаясь рядом с оружейником. – Я бы перевязала тебя, потому что мне нетрудно дотянуться до твоей раны и потому что мне очень стыдно, что я в тебя попала. Мы ведь с тобой друзья?
– Вы так говорите. – Его голос чуть-чуть потеплел.
Уже что-то. Маленькая победа.
– А друзья не говорят друг другу, что делать или не делать и не ожидают послушного выполнения приказов, – закончила Ари.
– И поэтому оружейники не дружат с принцессами, – мягко ответил Себастиан.
Ничего не вышло. Ари огорчилась даже сильнее, чем рассчитывала, однако за долгие годы выживания во дворце – отец делал вид, что ее нет на свете, придворные не замечали, пока Тадд не надел корону, да и слуги никогда не считали за свою, – она прекрасно научилась справляться с разочарованиями.
Ари протянула юноше лечебную мазь.
– Когда-нибудь ты передумаешь. Я не намерена отступать. На сегодня урок окончен. Выздоравливай, продолжим занятия через несколько дней.
– Я поправлюсь быстрее.
– Хорошо. Я приду завтра утром.
– Принцесса Арианна, если вам сегодня вечером или ночью понадобится помощь, неважно какая – я сплю в комнате у манежа, – тихо напомнил Себастиан, еще раз оглядывая синяки на ее руках. – Громилы Тига вряд ли решатся напасть прямо во дворце… но на всякий случай – помните: я здесь.
– Спасибо, – улыбнулась Ари.
Так, с оружием разобралась, даже чему-то научилась – попала же во что-то кроме пола! – пришло время подумать, как защитить брата и остановить
