запомнят. А можно затеять ссору. Охранник подумает, что Себастиан злится, вот и сидит как на иголках. Только вдруг Себастиан не умеет ссориться? Будет сидеть, как каменный, глядя на ее внезапный – и весьма запоминающийся! – спектакль…
Оставался последний способ. У принцессы похолодело в груди, но ее не затошнило, наоборот, голова приятно закружилась, как в тот день, когда она будто бы случайно выпила игристого вина в день зимнего бала и смотрела с галереи для прислуги, как танцуют гости.
– Говоришь, вести себя как обычно, а у самого такой вид, будто сейчас ввяжешься в драку, – едва слышно проговорила она, прижимаясь бедром к Себастиану и опуская голову ему на плечо. – Спрячем лица. Может, охранник пропустит нас, не станет проверять.
– Что вы делаете? – в отчаянии пробормотал оружейник.
Ари не так представляла себе в мечтах первый поцелуй, но ничего лучше сейчас не придумывалось.
– Целую тебя, – ответила она. – Пожалуйста, подыграй мне. Он нас сейчас увидит!
Они почти поравнялись с охранником. Ари склонилась к Себастиану и запрокинула голову. Его темные глаза таинственно мерцали в звездном свете.
Ладно, так и быть, не таинственно и не мерцали. Он ответил ей взглядом, полным смятения и страха.
Нет, не поцелует. Ничего не выйдет. Его плечи окаменели. На этот раз она не рассчитала… Сейчас въедливый охранник их увидит, остановит телегу, найдет тело, Себастиан ввяжется в драку, она стукнет громилу камнем по голове, и у них будет уже два трупа, а потом…
Он накрыл ее губы своими, и бешеный поток мыслей в голове у Ари иссяк, а на его месте расцвело неудержимое ликование.
Колеса скрипели, труп в повозке подпрыгивал на ухабах. И склад, и охранник с мечом остались далеко позади… Ари ничего не заметила. Для нее существовали лишь нежные шероховатые губы Себастиана и жар его рук, от прикосновений которых бросало в дрожь.
Сердце громко застучало, и она еще немного отклонилась назад. Это куда интереснее, не сравнить с причмокиваниями, которыми она осыпала столбик кровати, когда училась целоваться в двенадцать лет.
Себастиан негромко вздохнул, и Ари вцепилась в отвороты его куртки, с наслаждением прислушиваясь к сладким спазмам в животе.
Прерывисто вздохнув, оружейник неожиданно отстранился.
– Ваше высочество…
– Просто Ари, – сказала она, потянувшись за его губами.
Он вздрогнул, и Ари, сгорая от стыда, в ужасе поняла, что у нее во рту наверняка очень неприятно пахнет рвотой, и поспешно отодвинулась.
– Ох, звезды…
– Принцесса Арианна…
– Мне так…
– Это все…
– Отвратительно. Я знаю.
Он замер, не произнося ни звука.
Ари закрыла лицо руками.
– Прости. Не знаю, что на меня нашло… Прости!
– Нас не остановили. Остальное неважно. – Себастиан снова говорил спокойно, официальным тоном, который приберегал для общения с придворными.
– Я забыла, – тихо призналась принцесса, не отводя рук от лица.
– Что вы забыли?
– Что меня недавно стошнило, а я с тех пор и рта не прополоскала. Я никогда не смогу посмотреть тебе в глаза!
Да, теперь о крепкой дружбе с Себастианом остается только мечтать.
Оружейник молчал нестерпимо долго. Ари даже стала подумывать, не спрыгнуть ли ей с повозки. Изменить имя и переехать в Рэйвенспир. Или наглухо запереться у себя в комнате лет этак на пять, не меньше.
Наконец он заговорил:
– Я бы не сказал, что это было отвратительно. Вы все отлично придумали. Мне бы такое и в голову не пришло! Ничего страшного, что не успели прополоскать рот. Мы ведь не по-настоящему целовались, а напоказ. Вам нечего стыдиться.
Теперь она всю оставшуюся жизнь будет сгорать со стыда, вспоминая этот день.
Повозка остановилась.
– Принцесса Арианна, вам больше незачем прятаться.
Она медленно отвела ладони от щек и настороженно взглянула на Себастиана.
От его глаз разбегались лучики морщинок.
Что ж, если оружейник смеется над этим поцелуем, то и она попробует. Ари криво усмехнулась – и тут же охнула от удивления. Повозка стояла посреди пустынного поля на краю длинной канавы. Дорога осталась далеко позади.
