Церковь уже переполнена. Минуты тянутся, как часы. Сначала все сидят молча. Мы теснимся на церковных скамьях, смотрим себе под ноги, а над нами неуклонно, неумолимо, как зевок, распространяется ужас. Вот сидящая рядом женщина быстро взглядывает на меня и тут же отводит взгляд. Я ее не знаю. Я наблюдаю, как она осматривает невольных членов нашей небольшой общины (как еще назвать собравшихся?). И вдруг, стремительно поднявшись, начинает пробираться на другую сторону церкви. Она идет странной походкой, как будто переломившись пополам, словно опасаясь попасть под лопасти вертолета. И вот она уже примостилась рядом с другой женщиной, и они обнялись.
Я вижу молодого мужчину — он стоит в углу около двери. Я слегка киваю ему, и он кивает в ответ. И снова текут мучительные минуты ожидания.
Проходит время, и люди начинают общаться. Неведомо откуда появляются и начинают расползаться слухи. До меня долетают несвязные обрывки разговоров.
— Прямо в химической лаборатории, — слышу я.
Мои мысли сразу несутся вскачь. Ведь Джейк специализируется по курсу химии и торчит в лаборатории почти каждый день! А когда я понимаю, что время его урока примерно совпадает со случившимся, то невольно сгибаюсь пополам, как от удара в живот. Сделав над собой невероятное усилие, я удерживаюсь от того, чтобы вскочить и ринуться обратно в школу. Да ладно, что знают эти мамаши? Чего они придумали? Надо подождать офицера полиции, который привел меня сюда — он ведь обещал сообщить нам все сам…
Нет, я больше не в состоянии это выносить! Я встаю и, сделав вид, что мне необходимо размять ноги, иду к мужчине по имени Стив Янтс, сын которого играет с Джейком в одной команде. Я прислоняюсь к стене рядом с ним, он искоса взглядывает на меня. Мы молчим. Да и что можно сказать?
— Вы что-нибудь слышали? — в конце концов не выдерживаю я.
Он качает головой.
— Вроде бы что-то говорили о химической лаборатории, — добавляю я.
Он пожимает плечами:
— Вы же знаете, как они любят болтать.
Я понимаю, что хочет сказать Стив. Он имеет в виду определенную категорию родителей, которые вечно стараются казаться знающими всё и вся, раньше прочих оказываются в курсе событий и говорят больше всех. И сейчас, похоже, кое-кто и в самом деле узнал о происходящем раньше меня. Интересно, где Карен? Я видел, как она вылетела из дома, — это случилось еще до того, как я прочитал сообщение. Наверняка людей оповещают по определенному списку, значит, одни неминуемо услышат новости раньше других. Я окидываю взглядом церковь, но соседки не вижу.
Я решаю вернуться на место и начинаю пробираться обратно по рядам. Что говорят, когда случайно наступают человеку на ногу? Все слова вылетели из моей головы, я не могу придумать ничего, кроме чего-то абсолютно нелепого, вроде «желаю удачи». Я сдаюсь, и просто отхожу в сторону.
Только я присаживаюсь на свободное местечко, как дверь церкви открывается, и внутрь входит Карен в компании еще трех женщин, живущих по соседству. Они о чем-то шепчутся, наклонив друг к другу головы. Кое-кто из присутствующих тоже заметил их появление. Надо подойти и выяснить, что им известно, но внезапно я понимаю, что не могу подняться. Тело вдруг налилось непомерной тяжестью, а весь адреналин куда-то схлынул. Я чувствую себя одиноким и абсолютно потерянным, не способным никого защитить, даже себя.
Женщины проходят к алтарю, и к ним присоединяется группа матерей. Карен оглядывается вокруг, как будто пытаясь кого-то найти, и в какой-то момент ее взгляд останавливается на мне. Я хочу помахать соседке рукой, но почему у нее такое странное выражение лица? Мне кажется, что она как будто отшатнулась… Может, мне просто почудилось? Но, как бы то ни было, момент упущен, и ее глаза продолжают внимательно осматривать церковь, а я сижу на скамье, как приклеенный.
— Вам плохо? — трогает меня за плечо женщина, сидящая слева, кажется, мама одноклассницы Лэйни.
— Нет, все в порядке, — бормочу я, но вдруг замечаю, что она пристально смотрит на мою руку. Рука лежит на блестящем подлокотнике церковной скамьи, вернее, не лежит, а судорожно подергивается. И нога тоже дергается.
Женщина, похоже, испугалась за меня.
— Да… просто я… — заикаясь, произношу я, — ну, вы понимаете…
— Около выхода дежурит бригада медиков, Хотите, я кого-нибудь позову?
— Нет, зачем же? — возражаю я.
— У вас такой вид…
— Нет-нет, со мной все в порядке. Правда. Спасибо вам.
И я в растерянности отворачиваюсь.
Внезапно вспомнив, что забыл связаться с Рейчел, я пытаюсь вытащить из кармана мобильник. Пальцы, казавшиеся с виду нормальными, настолько затекли, что я с трудом попадаю в кнопки. Я набираю номер офиса, но жена не отвечает. Вдруг на дисплее высвечивается ее фотография: Рейчел сама мне звонит.
