одной из немногих передовых семей, на практике воплотивших принцип равенства полов. Однако, как ни крути, Рейчел оставалась главным добытчиком в семье: именно она приносила бекон, а я лишь жарил его на сковородке (да, признаюсь, я похитил это сравнение из старой рекламы). Прогресс прогрессом, но какому мужчине приятно такое осознавать?!
Со временем моя психика приспособилась к ситуации, но, когда дети были помладше, агрессия иногда просто зашкаливала. Я мечтал надавать по морде почтальону, который покосился на меня, когда я стриг траву на лужайке в полдень буднего дня. Я тренировал футбольную команду Джейка и, помнится, как-то с такой яростью набросился на одного из папаш (бедняга осмелился задать мне «неправильный» вопрос), что чуть не нарвался на драку. Пожалуйста, не подумайте, что я горжусь этими фактами своей биографии. Напротив, мне стыдно за себя, но, как говорится, из песни слова не выкинешь.
Однако к десятому дню рождения Джейка наиболее болезненная часть пути была уже пройдена, и я слегка успокоился. Со стороны могло показаться, что я даже восстановил часть прежней крутизны. Но я понимал, что за это время со мной произошли глубокие перемены. Я слишком волновался за детей (а мужчина не должен волноваться) и уделял мало внимания Рейчел. Да, я виноват, но что поделать, в ее собственных планах тоже не находилось для меня лишнего времени.
Телефон зазвонил — скорее всего, Рейчел решила помириться. Я снял трубку, уговаривая себя, что мне лучше первому извиниться. Чем раньше мы восстановим мир, тем лучше для всех.
— Привет.
— Что случилось? — буркнул я в ответ.
И сразу же снова приказал себе остыть, поговорить мирно, позволить ссоре рассосаться, и начать отношения с чистого листа. Однако на практике мои благие намерения было нелегко осуществить. Я вскочил с дивана и начал мерить шагами прихожую, гулко топая по кафельной плитке.
— Ты чего-то хотела? — спросил я.
Она ответила не сразу. Было глупо задавать ей этот вопрос. Мы ругались уже третий день и едва разговаривали друг с другом. Правда, в последнее время это случалось постоянно.
— Саймон, я просто устала собачиться все время, — наконец произнесла жена.
Я хмыкнул:
— Ты говоришь об этом постоянно, но дальше слов дело не идет. — Шлюзы терпения сразу же прорвало: — Твоя любимая отговорка! Ты делаешь все, что считаешь нужным, а стоит мне выразить хоть малейшее недовольство, мигом начинаешь жаловаться, что тебе надоело постоянно собачиться.
— Ты вечно злишься на меня, Саймон. Да, я работаю, иногда допоздна. Ты же знаешь, какой у меня график.
— Дело совсем не в том, до какого часа ты работаешь. Мне глубоко на это наплевать. Я говорю о том, что ты обещаешь прийти в одно время, а сама появляешься на час, а то и на три позже, не удосужившись даже позвонить и предупредить.
— Я была на встрече с Фрэнком. Как ты себе это представляешь? По-твоему, я должна была посреди совещания сказать: «Эй, Фрэнк, подожди минутку, я тут должна позвонить своему озабоченному муженьку?»
Мое лицо вспыхнуло от гнева:
— Как мило ты это представила!
— Я просто хотела сказать, что у меня не всегда есть возможность быть на связи.
— Эсэмэска занимает две секунды, — процедил я ледяным тоном.
— Мне иногда кажется, что ты уже забыл, что значит работать в офисе.
Мой бизнес в последнее время шел вяло. От самого крупного своего клиента я ничего не слышал уже полгода. Поэтому я воспринял слова жены как прямой наезд и гневно бросил трубку. Я швырнул аппарат за диванные подушки и помчался наверх, не обращая внимания на приглушенные телефонные звонки у меня за спиной.
— Папочка, — заныла Лэйни, — когда уже эта игра закончится?
Я посмотрел на нее сверху вниз. Дочка сидела у самой кромки поля, на котором мальчишки играли во флаг-футбол [4]. Рядом с Лэйни валялась раскрытая книга обложкой вверх. Ее зеленоватые глаза моргнули, и я в который уже раз подивился тому, какая у нее симпатичная мордашка. И эти хвостики так ей идут! На Лэйни был ее обычный наряд: шорты и футболка. Я мог понять мамаш (в особенности тех, у кого были дочери), которые неодобрительно цокали и покачивали головой, глядя на Лэйни. Все они придерживались мнения, что я разрушаю будущее девочки, одевая ее подобным образом. Внутренне соглашаясь с ними, я, тем не менее, не собирался ничего менять. Дочурка нравилась мне в таком виде. Она казалась очень забавной, и я постоянно улыбался, когда смотрел на нее.
— Уже скоро, солнышко, — ответил я, приглаживая ей волосы.
Я взглянул на поле. Джейк, плотненький для своего возраста, но не толстый (я бы сказал, что он похож на крепкого черного ирландца), перекидывал мяч Максу. Сын Джен выглядел как прирожденный квотер-бек: чуть отступив назад, он держал руки наготове, а глаза его сканировали каждый
