Рыбак только скривился. Как он может пропустить работу, если почти каждый год в их семье появляется новый ребенок, а живут они в ветхой хижине в бедном квартале. Потолок их дома сделан из полиэтилена. Старшие дети не ходят в школу, а младшие бегают босиком по пляжам и выпрашивают у туристов сладости и мелкие монетки.
– Ты приходил ко мне во сне. У тебя не было глаз.
Рыбак раздраженно причмокнул. Он не мог вспомнить, любил ли когда-то эту женщину или нет? Они были вместе всего пять лет. Родители невесты сами привели ее к нему, узнав, что он остался вдовцом. Она была некрасива – чересчур худая, с жидкими свалявшимися волосами. У нее отсутствовал передний зуб. Ее смех был похож на бреньканье пустой ржавой банки, которую порыв ветра гонит по каменной мостовой. К тому же ей было немного за тридцать. По местным меркам – старуха.
Рыбак безропотно принял невесту. Его первая жена умирала долго и страшно. Единственный врач, которого семья могла себе позволить, развел немытыми руками и посоветовал ее отравить, чтобы избавить и женщину, и родных от мучений. Конечно, он этого не сделал. Каждый день варил для нее рыбный бульон, пытался кормить размоченным в козьем молоке хлебом и работал в два раза больше, чтобы покупать для нее сладости, которые она когда- то любила, а теперь принимала лишь из чувства благодарности к его усилиям. В последние дни она стала похожа на мумию. Неведомая болезнь высосала ее изнутри, как паук пьет мушиную плоть.
После похорон он четыре года прожил вдовцом. К круговороту жизни и смерти рыбак относился философски, как и большинство местных.
Новую жену рыбак принял с чистым сердцем. Годы выживания сделали его фаталистом. В самый первый год было трудно – внешность женщины казалась ему отталкивающей, к тому же ее сухая желтоватая кожа источала едва уловимый креветочный душок. Но потом рыбак привык, а когда жена изредка уезжала на несколько дней в дальнюю горную деревеньку, где жили ее родители, даже скучал по ней.
– У тебя не было глаз. Ты пришел домой и смотрел на меня пустыми глазницами. Я поняла, что ты мертвый, но прогонять не стала. Это плохой сон, плохой знак. Не выходи сегодня в океан.
И теперь, сидя на крошечном катере посреди зеленого океана, он вдруг вспомнил утренние слова жены.
Второй рыбак подал знак – пора возвращаться. Сегодняшний улов оказался скудным. Ночью была гроза, и океан продолжал волноваться. Вся крупная рыба ушла на дно. Сегодня они отправились не на свое привычное место, а обогнули остров и уплыли километра на два. Об этой части атолла среди рыбаков ходили мрачные легенды – мужчина слышал их с самого детства. Еще отец перед сном рассказывал о морском чудовище, повстречавшись с которым невозможно остаться в живых. Конечно, все понимали, что это просто сказки, но всё равно сюда почти никогда не заплывали рыбацкие лодки.
Когда они уже собирались поднять якорь, катерок вдруг резко накренился вправо. Это было так неожиданно, что мужчины не устояли на ногах и повалились на дно катера. Катер слегка сдвинулся с места. Они сразу поняли, что все дело в сети, свисающей с правого борта. Видимо, в самый последний момент в ней запуталась крупная рыбина, скорее всего, небольшая планктонная акула. Мужчины обрадовались. Мясо молодых акул с удовольствием покупал один прибрежный ресторанчик, в фирменном меню которого значился суп из акульих плавников.
Они поднялись и сноровисто потянули сеть, но та была такой тяжелой, что их сил не хватало, чтобы втянуть ее в катер. Видимо, рыба была слишком крупной. Возможно, это был даже заплывший в атолл дельфин – такое иногда случалось.
С сожалением рыбак понял, что сеть придется порезать, но при этом попробовать спасти запутавшееся в ней создание, кем бы оно ни было.
В их арсенале были самые разные ножи – от крошечных перочинных до огромных разделочных тесаков. Рыбак выбрал складной армейский нож и передал его товарищу, которому было сподручнее резать сеть, так как он находился у края борта.
Тускло блеснуло металлическое лезвие. Мужчина перегнулся за борт, чтобы посмотреть, кто же все-таки запутался в их сети. И вдруг какая-то неведомая сила подхватила его, перевернула в воздухе и опрокинула в воду. Все произошло в считаные мгновения – рыбак даже не успел ничего понять, а над головою его товарища уже сомкнулась мутноватая океанская вода.
У рыбака была быстрая реакция. Схватив первый попавшийся нож, он без раздумий прыгнул в воду. У него было крепкое и жилистое тело, с детства приученное к нагрузкам. Океан был его стихией.
Первое, что он увидел, была кровавая пелена. Белые барашки волн теперь были нежно-розовыми. «Неужели акула?» – промелькнуло в голове. Но это было невозможно – плотоядные акулы никогда не появлялись в здешних краях.
Окрасившаяся в бордовый цвет вода была мутной и металлической на вкус. Мужчина растерянно барахтался, пытаясь вслепую нащупать хоть что- нибудь – если не потерявшего сознание товарища, то хотя бы остатки сети. Ничего. Он решил вернуться на катер и попробовать пошарить длинным деревянным шестом. Ухватился ладонью за скользкий борт, и в этот момент увидел прямо перед собою залитое кровью лицо товарища. У того не было глаз, на их месте зияли темные дыры, из которых сочилась перемешанная со слизью бурая кровь.
«Ты приходил ко мне. У тебя не было глаз. Я поняла, что ты мертвый», – в голове как наяву прозвучал скрипучий голос жены.
Животный страх сделал его движения механическими. Он подтянулся на сильных руках и уже почти взобрался в катер, когда вдруг почувствовал, что нечто, напоминающее огромный скользкий канат, обвилось вокруг его щиколотки. Мужчина потряс ногой, пытаясь освободиться от невидимых пут, но тщетно – хватка пленившего его существа была железной.
«Это что-то живое. Не просто сеть. Оно живое».
