За несколько минут до смерти человек впадает в равнодушный ступор. Как будто он, еще дышащий, уже принадлежит незримому миру вечности, а на последние минуты своего земного бытия смотрит словно со стороны. Такое произошло и с рыбаком. Продолжая держаться одеревеневшими пальцами за бортик катера, он медленно обернулся, последним усилием вытянул плененную ногу из воды, увидел обвившуюся вокруг лодыжки грязно-серую щупальцу, похожую на хобот слона. Мужчина не ощущал собственного дыхания, он больше не пытался освободиться, он чувствовал себя обреченным, и вслед за страхом пришло смирение. Теперь он просто наблюдал, как из порозовевшей от крови воды показалась матовая серая рыбья спина. Рыбак провел на этом острове всю жизнь, он знал здесь каждый камень, он понимал язык океана и ветра, но никогда раньше не встречал такое существо.
Резкий рывок – и вот его поцарапанные ладони отделились от катера. Небо закружилось над головой. В какой-то момент он увидел перед собой огромный равнодушный желтоватый глаз с вытянутым зрачком рептилии, но даже не успел удивиться, что у подводного чудовища только один глаз. Ни о чем больше подумать не успел. Для рыбака наступила вечная ночь.
В крошечном курортном городке, куда Марию доставило такси, царила атмосфера возведенной в культ безмятежности. Создавалось впечатление, что местная религия – это взлелеянная лень, к которой каждый обитатель этих мест относился с серьезностью опытного гурмана. Ленились все – дремлющие на солнце продавцы сувенирных лавочек, разомлевшие от фруктового пива владельцы прибрежных кафешек, туристы, прячущие сгоревшие плечи под цветастыми гавайскими рубахами, тощие южные кошки, похожие на египетские статуэтки. Даже детвора, гоняющая футбольный мяч на пыльном пустыре, двигалась как будто в замедленной съемке. В этом городе один день был похож на другой, жизненный уклад не менялся веками, сезон теплых дождей сменялся засухой, а непроглядная ночь прозрачным маревом рассвета, а времени словно не существовало вовсе. Категорию времени местные жители презирали.
Мария выбрала недорогой гостевой домик с видом на океан: белые стены, трогательно украшенные разноцветными соломенными веерами, скромная кровать с марлевым балдахином, выкрашенный белой краской дощатый пол, вентилятор.
Перелет длился почти сутки. В самолете ей удалось немного вздремнуть. Приснилось странное – будто бы крепкие черные руки волокут ее по земляной тропинке на какую-то гору, и так жарко, что трудно дышать. В горячем воздухе разлит запах серы, словно ее волокут прямиком в адское пекло. Марии страшно, саднит обожженное горло, сердце сжимается от предчувствия неотвратимой беды. Все образы смутные, но ей удается разглядеть дымок, поднимающийся из горы, и Мария понимает, что ее волокут к самому жерлу пробуждающегося вулкана. «Стойте! Остановитесь! За что?» – пытается крикнуть она, но язык не слушается, как это часто бывает в кошмарных снах. И вот она уже на самом краю зияющей дыры, похожей на огромный земляной котел, в котором кипит оранжевая жижа магмы. Сильный толчок в спину – и Мария уже летит вниз, захлебываясь в собственном крике, падает в бурлящий огонь и чувствует, как тот плавит ее плоть.
– Простите! – Ее разбудил голос соседа, улыбчивого седого американца. – Турбулентность. Я пролил на вас свой кофе. Вы обожглись?
Вздрогнув, Мария ошарашенно посмотрела на него.
– Нет, всё в порядке…
– Но вы так закричали… Еще раз извините. – Он протянул ей упаковку влажных салфеток. – Если позволите, я куплю вам шоколад. В качестве извинения.
– Не стоит, – слабо улыбнулась она. – На самом деле я вам даже благодарна. Мне снился кошмар.
Незнакомый человек подошел к ней на пляже, куда Мария, почти смирившаяся с бесполезностью своей поездки, пришла, чтобы скоротать несколько часов, созерцая спокойный океан. Она взяла с собой «Пина коладу» в бумажном стаканчике и местную газету, все новости в которой сводились к открытию очередного бара для туристов или рекламе рыболовного тура.
Мужчина был похож на европейца. Высокий, с въевшимся в морщины черным загаром, умными серыми глазами, которые казались почти прозрачными на потемневшем лице, он был настолько по-кошачьи расслаблен, что становилось ясно – это скорее дауншифтер, а не турист. На острове таких было много – тех, кто сдал свои европейские квартиры и перебрался в рай, предпочтя созерцание созиданию, выбрав простую жизнь в пляжной хижине.
Мария была такой уставшей и разочарованной, что даже не пыталась изображать вежливость – не ответила на его улыбку и всем своим видом дала понять, что неожиданный пришелец самым неприятным образом потревожил ее покой. Но мужчина не обратил на холодный прием внимание – он присел на песок рядом с ней и вместо приветствия сразу перешел к делу.
– Вас ведь зовут Мария, – в утвердительной интонации сообщил он, и удивленная женщина кивнула. – Мне о вас рассказывали. Я Джон.
– Кто же мог рассказать? Я здесь никого не знаю.
– Просто вы не знаете местных обычаев, – рассмеялся Джон. – Здесь ничего не происходит. Годами. Вообще ничего. А люди плохо переносят информационный вакуум. Поэтому любимое местное развлечение – обсуждать тех, кто показался им хоть чем-нибудь примечательным.
– По-моему, во мне есть только одна примечательная деталь – сгоревший нос, – неловко пошутила она.
– Две! – серьезно ответил Джон. – Сгоревший нос и интерес к местному фольклору. Вы как мисс Марпл. Бродите и всё время что-то вынюхиваете. Вы писательница?
Такая бесцеремонность показалась ей оскорбительной, и Мария резко поднялась.
– Ну, вообще-то, это не ваше дело. Ничего противозаконного я не совершала. А вас вообще не знаю.
