– Агния, не изображай живой труп! Из-за того козла жизнь не кончилась.
– Он не козёл, он… Сволочь он.
– Агния, я за магистром Аластасом пошёл, – решительно заявил эльф и плюхнулся на постель рядом со мной. Начал тормошить, щипать, щекотать. Я отбрыкивалась. – Ты третий день не ешь.
– Человек месяц без еды жить может, – процитировала заученный факт из учебника. – Со мной всё хорошо, иди, веселись.
В окно било яркое солнце, радостно щебетали птицы, а мне хотелось тишины и темноты. Вот и сидела в духоте, лишь бы всего этого не видеть и не слышать.
– Ладно, если тебе нужен некромант, будет тебе некромант, – хмыкнул Лаэрт.
Ушёл, наконец. Можно лежать и спать. Потом покормить Марицу, выползти с ней в парк, выпить чаю и снова на боковую в моё царство полумрака.
Понадеялась, что Лаэрт сдался, оставил меня в покое, но надежда – существо ветреное.
– Юноша, я не люблю розыгрышей. Трупом тут и не пахнет. – Голос Ксержика. Только его для полного счастья мне не хватало! Ещё один кобель…
– А это что? – Издевается?! Это я, по мнению Лаэрта, труп? Хотя, плевать, согласна быть учебным пособием по летаргии.
– Трупы смердят и не дышат. Эй, девушка, кикиморы в список домашних животных не входят, нечего их плодить!
Я промолчала, но мужчины оказались настырными, пришлось указать адрес их прогулки. Реакция оказалась неожиданной.
– Всё с ней в порядке, – авторитетно заявил некромант. – При наличии мужчины и постели и вовсе проблем нет: женская истерия быстро лечится. Стоило отрывать меня по пустякам!
Эльф хмыкнул и ответил, что он-то может полечить, только не друга.
– Ой, да не смеши меня! – отмахнулся некромант. – Взял и сделал – потом спасибо скажет. Если друзья, то и вовсе замечательно выйдет.
– Мы, к слову, и познакомились в постели, – рассмеялся Лаэрт, вспомнив мои попытки его соблазнить, и его – отделаться от любвеобильной беременной.
– Вот видишь, не в первой! – Не видя лица Ксержика, догадывалась, что тот подмигнул эльф. – Так что третий лишний, и я пошёл.
– Да она замужем была, беременная, а меня воспитывали… До этого не дошло.
– Ох уж эти эльфы! Сейчас-то что мешает?
– Порядочность, – подала голос я. – Мы только друзья.
– Угу, если он штаны снимет, порядочным быть перестанет. И другом тоже. Агния, в послушницы пойти не хочешь?
– Она ничего не ест, лежит постоянно… – эльф поспешил сменить тему. Спать со мной ему не хотелось, мне что с ним, что с другим мужчиной – тоже, но как объяснишь это некроманту? – Даже Марице мне еду искать и готовить приходится, – вздохнул Лаэрт. – Агния только по вечерам в себя приходит, хоть что-то малышке даёт.
Ксержик недовольно цокнул, наклонился ко мне и грубо тряхнул за плечи:
– Вот вырастишь дочь, утопишься, а сейчас встала и пошла на рынок. Полагаю, ректор не оценит труп младенца. И вообще, гляди, заберу с собой – вмиг очухаешься. Мои студенты любую меланхолию лечат. Инстинктом самосохранения. Агния, кончай плодить сырость!
– Так это вы её отец? – Лаэрт только сейчас сообразил.
– Отец не отец, но без меня это чудо лакричное на свет бы не появилось, – настырный некромант усадил меня, хмыкнув, прокомментировал опухшие веки и шансы быть унесённой ветром и велел эльфу расшторить окно. – А по одеялу ползает моя внучка. Не знал, что не только отец, но и дед. Если честно, не радует.
Заморгала, когда солнце, отразившись от зеркала, попало прямо в глаза. Попыталась выставить мужчин вон, но получила лаконичный ответ: вперёд ногами. Пришлось сдаться на милость превосходящих сил.
Лаэрт вытащил мой сундук и, не смущаясь, начал копаться в вещах и белье. Ксержик же сотворил кувшин воды и устроил мне головомойку. Выглядело это так: живописание моей внешности, которая отпугнёт умертвие – и макание в таз. Мне только и оставалось, как пускать пузыри и пытаться не захлебнуться.
– Решено, девушка, буду брать на кладбище. Сколько сил ты мне сэкономишь! – некромант поймал брошенное Лаэртом полотенце и вытер плоды своих стараний. – Остальное – сама. Переодеваешься, причёсываешься и спускаешься. Дочку берёшь с собой – ей полезен свежий воздух, а не стенания мамаши. По дороге можешь выть, скулить – тогда ошейник и поводок куплю.
– Зачем? – не поняла я.
– Потому что воют собаки и волки. А если человек, то учи язык слов. А ещё лучше – демонов. Я тебе учебник достану – мать родную забудешь, пока все обороты запомнишь. Заодно хоть одну тёмную дисциплину выучишь.
Мужчины вышли, а я осталась сидеть. Снова легла, уставившись на Марицу. Потом, ради неё, заставила себя встать, надеть то, что выбрал Лаэрт.
