При осмотре выяснилось, что раны Айгюль на вид были гораздо страшнее, чем на самом деле. Хуже оказалось то, что девушка находилась на грани физического и нервного истощения. Что ж, в наше интересное время в Сети можно найти абсолютно любую инфу, и я очень скоро узнала, как лечить все хворобы моей случайной знакомой. Увы, душевные травмы Айгюль представляли большую проблему, чем физические.
Ее история вполне типична для нашего времени. Старшая дочь в многодетной семье, Гуля родилась в маленьком городке в Казахстане. Мужчин там почти не осталось: большинство уехали на заработки в другие страны, меньшинство отправились на всевозможные войны в разные концы Земли. Так что шансов выйти замуж у нищей полукровки практически не было. Училась она средне, несмотря на то что мать, преподавательница русского языка, постоянно занималась с дочерью. Поэтому о высшем образовании Гуля и не мечтала. Работы в городке всем желающим не хватало; везде платили гроши, а помогать семье требовалось.
В этих обстоятельствах настоящим подарком судьбы стало приглашение заезжих рекрутеров отправиться в богатую Россию, чтобы работать там продавщицей на одном из столичных вещевых рынков. Зарплату по казахстанским провинциальным меркам обещали просто сказочную. Уезжая, Гуля торжественно поклялась родителям вести себя достойно, не потерять честь и постараться найти хорошего мужа-мусульманина.
Поездка — сначала в стареньком раздолбанном автобусе без кондиционера, потом в кузове столь же древнего грузовика — оказалась ужасной. Девушек почти не кормили и давали совсем немного воды. Но никто не расстраивался — все мечтали о будущей счастливой жизни.
Сытно накормили пассажирок лишь за несколько часов до въезда в российскую столицу — и, как оказалось, не зря. Почти сразу же после еды Гуля, как и ее попутчицы, крепко заснула. Проснулась уже на рынке — но не в торговой палатке, а в подпольном борделе. Каждую из обитательниц маленькой комнатки, расположенной рядом с туалетом для сотрудников, в день посещали десять-пятнадцать мужчин. Непокорных девушек не били — зачем портить товар? Их просто накачивали наркотой, за несколько дней превращая в послушных кукол, согласных на все ради очередной дозы. Выдавали ее нечасто — лишь после совсем уж тяжелых дней.
Гуля почти сразу же поняла опасность непокорства, поэтому делала абсолютно все, что ей приказывали. Жила лишь одной надеждой — выбросить наружу записку, известив таким образом полицию о том, что творится в борделе. К счастью, осуществить этот замысел так и не удалось. Вскоре Гуля узнала, что менты полностью в курсе происходящего и, более того, иногда пользуются услугами девушек из борделя. Так что любое обращение к стражам порядка окончилось бы для жалобщицы страшно.
А дальше события развивались в полном соответствии с поговоркой: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Однажды очередной клиент жестоко избил Гулю. Врач — хотя я не уверена, что этого гада можно так называть, — обычно присматривавший за девушками, несколькими днями ранее ушел в запой и на контакт не выходил. Обратиться в обычную больницу хозяева Гули, разумеется, не могли. С огромным трудом нашли еще одного… коновала. Но ехать на рынок он наотрез отказался — потребовал привезти больную к себе.
Гуля пробыла в борделе сравнительно недолго, и, похоже, владельцы попросту не успели отбить расходы на ее доставку в Москву. Поэтому не бросили девушку подыхать, а погрузили в легковушку — Гуля старательно изображала умирающую — и наказали одному из своих подручных ехать быстро, нигде не останавливаясь. Девушка притворялась так убедительно, что снотворного для нее пожалели — отправили так.
Дальше вмешалась Судьба. На полпути у водилы кончились сигареты. Взглянув на полумертвую пассажирку, он решил, что ее вполне можно оставить без присмотра на несколько минут, остановился и отправился за куревом. Даже запирать машину не стал.
Гуля своим шансом воспользовалась — осторожно открыла дверь и выскользнула на незнакомую улицу. Где и как шла — не помнит. Наш первый разговор тоже забыла напрочь; пришла в себя лишь в моей квартире.
Почти месяц после выздоровления Гуля боялась выходить на улицу. Много дней подряд, скрываясь за занавеской, сидела у окна, выходившего на двери подъездов, и смотрела, не появятся ли люди с рынка.
Но все обошлось. Похоже, хозяева списали потерю одной шлюшки на форс-мажорные обстоятельства, не особо расстроились и не стали искать беглянку — вероятно, сочли ее мертвой.
Тем временем с помощью Стасика и за вполне вменяемую сумму я раздобыла для Гули новый паспорт, который наверняка раньше принадлежал другой рабыне-гастарбайтерше. Думаю, где бы ни была сейчас прежняя владелица, она наверняка обрадовалась тому, что своими документами сумела подарить свободу сестре по несчастью.
Я несколько раз намекнула Гуле, что давно ищу домработницу, но мало кому доверяю, а вот она меня вполне устраивает. Увы, Гуля не купилась на мою ложь и решила начать честную трудовую жизнь.
Первым местом работы новоиспеченной Гюльджан Мамедкуловой стал недорогой японский ресторан. Зарплата была маленькая; основной доход официанток составляли чаевые. Но ресторан прекращал работу уже после того, как закрывалось метро, так что почти весь заработок приходилось тратить на такси.
А в один непрекрасный день Гулю прихватил за задницу клиент — наглый жирный мужик. Она резко вырвалась: пережитый совсем недавно кошмар забывался медленно. Мерзкий гад рассвирепел и принялся бить тарелки, одну за другой.
Оказалось, этот мужик был одним из постоянных и самых щедрых клиентов, прекословить ему категорически запрещалось. Стоимость всей разбитой посуды, разумеется, велели возместить Гуле. Я заплатила все до копейки и велела немедленно увольняться из мерзкого места.
