— Надо, — ответила та и добавила: — Спасибо, девочки.
— О чем она? — спросил я.
— Жизненную силу можно конвертировать в энергию, — пояснила Тень. — Это очень опасно, но реально.
Тем временем Черная Королева встала на ноги и подошла к Олге.
— Девочка, — сказала она, — я не могу дать тебе энергию, но пусть тебе поможет моя песня.
— Начинай, — кивнула Олга, кладя руки на сломанные голени отца.
Куинни запела: она пела о юной Мариви, которая обращалась к солнцу, ветру, проточной воде и земной тверди, моля умножить ее силу, чтобы могла она исцелить своих родных от смертельного сна.
Под руками Олги появилось серебристое сияние.
Стихии наделили Мариви силами, о которых она молила, и та спустилась в деревню. Там, где она ступала, иссохшая земля расцветала, увядшие травы наливались зеленью, а люди и животные, без сил лежащие на земле, поднимались на ноги.
Наконец Куинни умолкла. Льдинка, наблюдавшая за происходящим, провела пальцами по голеням Августа и ахнула:
— Ни хрена себе… получилось.
Я посмотрел на Олгу. Она не изменилась, казалась лишь осунувшейся. Только приглядевшись, я увидел несколько седых прядей в ее волосах. Видимо, Тень тоже их заметила: она подошла к Олге и обняла девушку. По щекам Тени катились слезы.
Несмотря на усталость, на почти полную потерю энергии, я чувствовал себя великолепно. Во-первых, мне нравилось, что я смог сделать что-то хорошее; во-вторых — мы утерли нос консерваторам, которым я так и не простил Норму. И наконец, кажется, ребята меня приняли.
Не все, конечно: Призрак все еще смотрел на меня с недоверием. Но это уже не важно. Я помог ребятам доставить Августа в медлаб, где с ним остались Олга и Леди Лёд, а потом отправился к Нааме. Мне не терпелось все ей рассказать.
Я рассчитывал, что она меня похвалит, но получил взбучку. Нааме рассердилась из-за того, что я, зная замыслы ребят, не рассказал ей о них.
— Ты понимаешь, с чем они связались?! — бушевала Нааме. — Им повезло по чистому стечению обстоятельств! А если хотя бы один из них погиб? Знаешь, какая бы это была ужасная потеря? Вы даже не представляете себе, что значит для Проекта каждый из вас!
Она устало села на подлокотник кресла, в которое я рухнул.
— А если бы ты погиб?
— Я вообще ничем не рисковал, — отозвался я. — Опасность грозила прежде всего Призраку и Куинни.
Нааме вздохнула и сменила гнев на милость:
— Ну что ж, хорошо, что удалось спасти этого Августа. Ребята молодцы, хоть и кретины. Даже не знаю, ругать их или хвалить. — Она взъерошила мне шевелюру. — Ты тоже молодец. Надеюсь, теперь они будут тебе доверять?
— Надеюсь, — кивнул я.
— Если после всего случившегося они не станут считать тебя своим, это свинство, — заявила Нааме. — Я поговорю с Лордом, завтра, наверно, дадим вам выходной. А пока пойду проведаю спасенного. Ты лежи, набирайся сил. Они тебе понадобятся, — и лукаво мне подмигнула.
— Я быстро восстанавливаюсь, — ответил я ей вслед, но она уже выпорхнула.
Есть несколько способов восстановления. Основной связан с твоей сверхсилой. Как известно, сверхсила проявляется через некий интерес, увлечение, желание. Мы отдаем свою энергию и питаем сверхсилу, но точно так же мы можем брать энергию, занимаясь тем, к чему у нас склонность.
Наблюдая за ребятами, я открыла, что другим источником энергии является общение с партнером. Поскольку у меня пары не было, тут мне ничего не светило. Но сегодня я нашла еще кое-что: когда я пела древние песни моего народа, сила потихоньку ко мне возвращалась. Часть ее я передала Олге, но что-то осталось и у меня.
Я зашла в свой бокс, разложила карты и стала тихонько напевать. Я не гадала, лишь раскладывала пасьянс. За этим занятием меня и застал Призрак. Он тихонько постучался и протиснулся в бокс:
— Не помешаю?
— Если не будешь дурой называть, то нет. — Я улыбнулась.
— Какая ты все-таки злопамятная, — хмыкнул он. — Ну прости, я не всерьез. Слушай, я подумал, тебе надо научиться стрелять, а то мало ли что…
— Да кто ж меня научит, — буркнула я, перекладывая карты.
— Могу я, — неожиданно предложил он. — Когда восстановлюсь. Пока я даже фичу свою не чувствую.
— Я тоже, — призналась я. Как я ни старалась, Ирима, пиковая королева, не представала перед моим внутренним взором, не говоря уж о том, чтобы материализоваться.
