Она говорила, а я, обмерев от ужаса, смотрела, как за спиной незнакомки из темноты появляется высокая фигура в громоздком скафандре. За стеклом скафандра был мертвец, но, прежде чем проснуться с криком ужаса, я успела его узнать.
…И тут же забыла, стоило мне открыть глаза. Рядом, обняв меня за плечи, лежал Джинн. Он проснулся (может, его разбудил мой крик) и встревоженно смотрел на меня:
— Что случилось?
— Дурной сон, — пробормотала я.
Джинн понимающе кивнул:
— Бывает. Не бойся, сны не всегда сбываются.
И тут я почувствовала свою фичу. Кажется, контакт с ней у меня улучшился.
— Говорят, что сон — это старая память, — сказала Эсмеральда. — Но кто знает, прошлое во сне или будущее. Я с официальным сообщением: всех участников седьмой цепочки попросили прибыть в зал заседаний.
— Зачем? — спросила я, вставая.
— Есть сведениия, что вам сперва всыплют за самоуправство, — ответила Эсмеральда, — а потом наградят.
— Откуда знаешь?
— От фичи Бракиэля.
Выволочку нам устроили мягкую. Лорд прочитал небольшую лекцию о том, как из протеста и неповиновения вырастает инициатива и ответственность, после чего кратко очертил круг тех неприятностей, которые с нами могли бы произойти, и порекомендовал впредь ставить в известность о наших «проделках» хотя бы своего куратора.
— Когда я говорил, что мы не станем вытаскивать вас из каждой ямы, в которую вы свалитесь по собственной глупости, я вовсе не имел в виду, что надо нас рассматривать как каких-то церберов на страже дисциплины и послушания, — сказал он. — Мы не станем ограничивать вас, но сумеем направить вашу энергию в нужном направлении, а иногда и подстраховать. Если у вас сложилось впечатление, что мы не ценим вас, не дорожим каждым участником Проекта, — оставьте его. Если бы это было так, мы не стали бы вас вытаскивать сюда и учить чему-то.
На этом «выволочка» закончилась, и в зал вошли остальные участники Проекта. Когда все заняли места, Лорд рассказал о наших похождениях. Он также дал слово Августу, который поведал о том, как попал в передрягу.
— По просьбе моего хорошего знакомого я занялся расследованием дела о массовом исчезновении детей, — рассказал Август. — В процессе этого расследования, которое я вел в одиночку, потому что не считаю правильным ставить под угрозу чью-то жизнь, кроме своей, понял, что открыл нечто большее. Я узнал о том, что «особых» детей, детей со сверхспособностями, вот уже много лет истребляет какая-то могущественная организация, известная как «неоконсерваторы». Расследование этого дела привело меня в Намибию, где, по сведениям одного из информаторов, находился тайный концлагерь неоконов. Сведения оказались ловушкой: на месте меня ждала засада. Так я попал в плен.
Август рассказал, как его пытали, надеясь выведать координаты некой базы. Август этих координат не знал, может, потому и остался жив.
Мы разошлись впечатленные. Все-таки документальный фильм, показанный в начале Проекта, — одно, а когда ты сталкиваешься с этим так, как столкнулись мы, — это совсем другое. Только сейчас я начала понимать, как мы рисковали, ввязавшись в такую авантюру. Но, даже понимая, ни за что не отказалась бы от этого, если бы мне вновь пришлось делать выбор.
Эпилог: разорванная цепь
— Можете остаться на базе, — предложила Нинель. — Здесь вы будете в безопасности.
— Нет, — покачал головой Август, с сожалением глядя на Ольгу. — Понимаете, я должен рассказать миру о неоконах. Не волнуйтесь, я не проговорюсь о Проекте. Сохранение тайны в моих интересах. В конце концов, я доверяю вам самое дорогое, что у меня есть, — дочь.
— Мы тоже верим вам, Август, — заверила его Леди Н. — Но могу я попросить вас немного придержать коней? Не хочу ажиотажа вокруг темы пропавших детей. Пусть ребята подучатся, окрепнут…
— Хорошо, — кивнул Август. — Когда можно начинать мою атаку?
— Через шесть месяцев, — сказала Нинель. — В конце концов, теперь вы во всеоружии.
— Конечно, — улыбнулся Олгин отец. — Я просмотрел те материалы, что вы передали. Это же бомба! Мы от них камня на камне не оставим!
