реальный объект. Больше всего оно напоминало впившуюся в скалу «летающую тарелку», с внешней стороны подпертую массивным контрфорсом в полмили высотой. Две «тарелки» поменьше располагались справа и слева от большой и по форме походили на кастрюльки-скороварки. У всех трех зданий, которые, как потом оказалось, являлись частью одного комплекса, крыши напоминали низкий купол и были почти свободными от снега.
Пока мы с Призраком пырились на это непонятно что, ожила одна из посадочных площадок, которые я сразу не заметил; вернее, ожили обе, но на ближнюю к нам устремился вышеупомянутый «Озирис», потому Харма направил «Изиду» на дальнюю площадку (при этом он довольно нелестно выразился в адрес неизвестной мне Апистии, которая полезла вперед папки в пекло). Площадки размещались на выступах стены между «тарелками». С высоты нашего полета они показались мне маленькими, даже миниатюрными, но сели мы без малейших приключений. Чего это стоило, мы оценили позже: сначала Надин, открыв одно из сидений, достала два комбинезона в скатке, две пары огромных ботинок и, улыбнувшись, произнесла:
— Обувайтесь, одевайтесь; за бортом минус сорок два, скорость ветра — двадцать четыре метра в секунду. Ущелье имеет несколько выходов, так что представляете, какие здесь сквозняки… — Она вздохнула и слегка повела плечами. — Терпеть не могу холод, особенно когда ветрено. Ну, с ветром я справлюсь, пока вы одеваетесь, а вот от мороза никуда не деться, привыкайте.
Прежде чем мы с Призраком успели отреагировать, Надин, как была, в тоненьком летном комбинезоне и сапожках, выпрыгнула во внезапно открывшуюся дверь, которая сразу же за ней и захлопнулась, но за этот краткий миг в кабину ворвался такой леденящий поток, что нам стало не по себе. Я уставился на дверь; Призрак задумчиво раскатал комбинезон — внутри обнаружилась пара носков, пара рукавиц и шапочка-балаклава.
— Che cazza, я в этом буду похож на снеговика. — Призрак плюхнулся на сиденье, сбросил туфли и стал надевать носки. — Че пыришься, одевайся давай!
— А она… — я подошел к своей скатке, — она ведь выпрыгнула, как была…
Призрак пожал плечами:
— …и сказала, что успокоит ветер. Одно из двух, bimbo: либо мы в дурке, либо в сказке. Но я не хочу сломать себе голову, гадая, что из этого реально. Ты одеваешься или нет?
Я вздохнул, сбросил, не расшнуровывая, кроссовки и стал натягивать носки.
— Ну че, пойдем похаваем? — предложил Призрак. — Что еще остается?
— Не откажусь, — кивнул я. — Слушай, ты действительно пару дней подождать не можешь? Тебе ж Апистия сказала — когда всех соберут, сформируют смешанные группы для тренировок…
Апистию мы встретили вечером после прилета. Из разговора Надин и Хармы Призрак узнал, что как минимум половина участников проекта — девушки, и решил не дожидаться, как он сказал, «когда начальство соизволит почесать cullo» и организовать встречу с дамским полом. Мне порой кажется, что Призрак считает меня слоупоком — пока я соображаю, он успевает столько, что диву даешься.
Призрак уточнил у Надин, что по базе перемещение свободно, правда, только в пределах зеленых зон. В красные зоны заходить не запрещалось, но и не рекомендовалось. К моему удивлению, насчет девочек Призрак у кураторов вообще не спрашивал. Надин сама сказала, что общение между учениками не только допускается, но и поощряется, и вообще — весь Проект существует только ради нас и таких, как мы.
В мужской половине мы познакомились с другими ребятами. Большинство из них оказалось из разных приютов, монастырей и других подобных организаций. Я довольно быстро заметил, что «эффект Призрака» — понимание незнакомых иностранных языков — работает не только с моим соседом по комнате: я спокойно разговаривал с японцами, китайцами, венграми и маори (последний, правда, присутствовал в единственном экземпляре). Ребята выглядели доброжелательными, но замкнутыми. Нам с Призраком выделили пустовавший номер (номера были трехместными, нам сказали, что, пока третий человек еще не приехал, мы поживем вдвоем).
Нас с Призраком это вполне устраивало. Мы быстро нашли общий язык, хотя у нас были вроде бы совсем разные интересы. Да и характерами мы оказались непохожи — я всегда немного «в себе», слегка скован и необщителен, а Призрак, наоборот, рубаха-парень, умеющий найти общий язык буквально с каждым.
Прощаясь, Надин сказала, что такого понятия, как распорядок дня, на базе нет, по крайней мере пока. Питание можно получить в любое время на робокухне, все остальное тоже не нормировано.
— А, да, Призрак, — добавила она, — Цезарь в твоем боксе. Выйдешь в коридор, дошагаешь до пересечения и повернешь направо. Там короткий коридорчик, в нем много дверей, это боксы. Просто касайся рукой дверей. Какая откроется, та твоя.
— Вау! — Мой приятель был поражен. — Вы и его захватили?
— Не бросать же такой шедевр, — улыбнулась Надин. — К тому же он тебе потом пригодится.
— А у меня тоже есть бокс? — уточнил я, сам не знаю зачем.
— Конечно, — кивнула Надин. — Он рядом с боксом Призрака, но пока пустует.
После этого Призрак умотал к своему Цезарю, и я остался в комнате один, чем воспользовался для того, чтобы залезть в Интернет и местную локалку. Первое мне удалось лишь отчасти, зато второе значительно превысило ожидания. Сетка, правда, была почти еще неживой — активность наблюдалась
