15
Речь, понятное дело, шла о Февральской революции. Потому что по старому стилю и был февраль. А Ильич сидел в Швейцарии. Однажды, когда я был в Цюрихе и гулял по городу, я совершенно случайно вышел на маленькую уютнейшую площадь и прямо буквально наткнулся на мемориальную доску, где было написано, что в этом доме жил Ленин. Ноги, что называется, сами вывели. Я стоял и думал, что должно было быть в голове у человека, жившего в таком совершенно райском уголке и при этом мечтавшего о мировом взрыве.
16
В детстве я обожал этот роман. А сам собор увидел уже в 1991 году, когда впервые попал в Париж. Окно моего номера в гостинице, где меня поселили, выходило как раз на него, на этот собор. Больше ничего сказать не могу. Больше — ничего.
17
Тем странным обстоятельством, что не очень люблю музеи, я, разумеется, не хвастаюсь, но этого и не скрываю. Когда я попадаю в музей, меня охватывает приступ смутной тревоги, граничащей с паникой. В детстве, кстати, этого не было.
А вот рынки и кладбища я, напротив, стараюсь посетить во всех новых местах, где я оказываюсь.
18
О, да! Помню хорошо. Это был вполне заметный праздник во времена моего детства. Назывался он «День Парижской коммуны». В этот день по телевизору всегда показывали кинофильм «Гаврош». События, описываемые в этом фильме, к Парижской коммуне никакого отношения не имели. Там была совсем другая революция, хотя и тоже в Париже. Но это почему-то никого особенно не смущало.
19
Очень смутное, подернутое розовой дымкой воспоминание. Авиационный парад в Тушине. Мне пять лет. Зачем-то меня потащили на этот парад. Видимо, не с кем было оставить. Я ужасно хочу по-маленькому. Мама говорит: «Ну потерпи, скоро пойдем». Над головой самолетный гул и грохот. Я терплю и
