Отец бросил курить в день смерти Сталина. Почему-то я это запомнил. А на его столе еще долго лежала начатая пачка «Беломора». Он ее не выбрасывал почему-то.
3
У старшего брата собирались иногда его друзья-студенты. Я очень тянулся к ним, что и понятно: веселье, флирт, магнитофон, пение под гитару.
Помню, как один из них пел старую студенческую шутливую песню, где были и такие слова: «Колумб Америку открыл — страну огромную, чужую. Дурак! Зачем он не открыл на нашей улице пивную». Все смеялись и подпевали.
4
Когда в третьем классе поставили «Дюймовочку», мне досталась неприятная и слегка обидная роль того жабьего сына, за которого Дюймовочку пытались выдать замуж. Поскольку роль мне не нравилась, я не очень старался. Играл без души. Просто механически и невпопад квакал и слегка подпрыгивал на согнутых ногах. Не так это просто, между прочим.
Почему-то я запомнил, как звали руководителя драмкружка. Владислав Евгеньевич.
5
В нашем подростковом детстве признаком некоторой взрослости считалось почему-то чтение Мопассана. Это было чем-то вроде инициации, хотя мы, конечно, такого умного слова не знали тогда.
Все мальчики и девочки делились на тех, кто УЖЕ читал Мопассана, и на тех, кто его ЕЩЕ не читал.
Родители некоторых из нас прятали книжки Мопассана в запертых шкафах и говорили: «Вот исполнится тебе пятнадцать лет, тогда дадим».
От меня ничего не прятали, и я прочитал Мопассана лет в тринадцать. И тогда не мог понять, и не понимаю по сей день, что в этом Мопассане было ТАКОГО.
6
Услышал когда-то разговор двух девиц. Одна другой рассказывала: «Так много навешали пальто, что вешалка упала. А под вешалкой спал старый боксер. Он так испугался!»
Я не сразу догадался, что речь шла о собаке. Вначале я представил себе старого пьяного боксера, уснувшего под вешалкой.
