Кроме патефонных пластинок, где игрались фокстроты и танго, где пели Утесов, Шульженко, Бунчиков, Нечаев и Русланова, были и несколько детских.
Самыми любимым были две. На одной два артиста на разные голоса, а иногда и хором художественно читали «Телефон» Чуковского.
На другой артистка Рина Зеленая, виртуозно изображавшая голос и захлебывающиеся интонации ребенка, читала какие-то юмористические стихи. Например, стишок про то, как семья выбралась в выходной день в гости на чью-то дачу, но все время происходили какие-то мелкие неприятности — то адрес не тот записали, то поезд пришел не на ту станцию, то еще что-то.
Мне оттуда запомнилось вот это место:
Именно эту пластинку, которую я слушал беспрерывно, я однажды разбил, расколол на две части. И очень горевал по этому поводу.
2
Соседский Валера Кирнос, который через несколько лет попал в исправительную колонию, потому что он был хулиган и, как позже выяснилось, мелкий воришка, подарил мне в день 11-летия набор вырезанных из «Огоньков» портретов советских маршалов.
Полюбовавшись мундирами и орденами пару дней, я засунул эти портреты уже не помню куда.
3
Слово «бюстгальтер» казалось слишком пышным и слегка комичным, как неизбежно комичным было все, что не выставлялось напоказ.
Чаще употреблялось более скромное слово «лифчик».
Но лифчики были не только у женщин и девушек. Они были и у мальчиков, и это становилось на многие годы серьезной психологической травмой.
Мальчики носили лифчики, к которым с помощью широкой резинки пристегивались чулки. Лифчики были довольно позорным предметом. Как, впрочем, и трикотажные кальсоны ярко-голубого цвета, которые самым коварным образом вечно вылезали из-под брюк.
Ходить без кальсон и доблестно мерзнуть считалось признаком мужественности.
4
