тетиве, но, кажется, совсем не боялась нападения. Ее движения сейчас больше выдавали растерянность.
Привела нас в третье урочище, расположенное чуть поодаль от первых двух. Еще одна палатка. Попроще. У стволов – ростовые деревянные щиты, обтянутые вываренной кожей. На земле – цепи, ошейники, нагрудники и налобники. Я уже видел такие. Мавганы. Но самих зверей нет. Как нет и хозяев.
На этот раз в палатке не было ни тюфяков, ни снаряжения. Только разбросанные по земляному полу и перевитые веревками одежды. Веревки крепились к стальным кольцам.
Тишина. Эрза застыла посреди палатки. Теор и Нордис остались снаружи.
– Ты знаешь этот лагерь, – сказал я Эрзе.
Она не ответила.
– Здесь были твои люди?
Опять нет ответа.
– Феонил подавал им сигнал. Ты уже тогда заподозрила неладное.
Эрза резко обернулась ко мне. Чуть натянула тетиву. Непроизвольное движение. В палатке сумрачно. Лица? и уж тем более глаз Эрзы под защитной сеткой капюшона не было видно.
– Почему ты не сказала?
– Хангол… – почти нежно, с дрожью протянула Эрза и заторопилась наружу.
Я ожидал любой интонации и любых слов, но только не таких…
Задержался в палатке. Внимательно осмотрел одежды. Самые обычные путевые костюмы. Женские и мужские. Взрослые и детские. Все застегнуты, подвязаны. Никаких украшений. Никакого оружия.
Когда мы вернулись на первое урочище, следопыты окончили осмотр площадки и направлялись к первой палатке. Со стороны могло показаться, что они действуют сообща и вполне слаженно.
– Ждем. – Громбакх перекидывал в руках топор.
– Ждем, – согласилась Миалинта.
И опять как-то естественно, без обсуждений мы разбились на два изначальных отряда. Эрза с Нордисом и Густом были в меньшинстве. Хотя гирвиндионец вполне мог заменить сразу двух, если не трех бойцов.
От столкновения нас удерживало лишь то, что Миалинта доверяла Эрзе. Да и пока что не было прямых оснований в чем-либо ее обвинять. Но молчание Эрзы удивляло. Будто она не могла придумать оправдание происходившему. Или не знала, какое из них выбрать.
– Ну как? – спросил охотник, когда наконец вернулись следопыты.
Тенуин присел, вновь посмотрел на землю сквозь стекла бикуляров и промолвил:
– Здесь нет следов.
– Что значит нет следов? – вспыхнул Густ. – А это? Ты там глаза, что ли, не продрал?!
– Тихо, – вздохнула Эрза.
– Был у меня один знакомый. – Густ теперь ворчал сдавленно, но вполне различимо. – Тоже строил из себя следопыта. Вырядился в тряпки, порошков накупил. А потом…
– Тихо! – На этот раз Эрза хлестнула словом так, что даже я вздрогнул.
Вспомнил, как в свое время командным голосом меня удивила Миалинта. Две подруги стоили друг друга.
Все, кроме меня, стояли оружные, готовые к нападению. Я же не торопился доставать меч. Старался украдкой размять правую руку. Боль под браслетом не проходила. Зуд не ослабевал. Пальцы все чаще затекали, покалывали. Сукровица неизменно струилась из трещин на коже. Я чувствовал, что она напитала ткань рукава, затвердела. При любом движении корка отрывалась, из-под нее выходила новая жидкость. Мазь и повязки не помогли. Я отчасти надеялся, что началось отторжение и браслет сползет сам по себе, как со змеи сходит старая шкура. Но сейчас это было некстати. Сражаться с затекшей рукой неудобно.
– Следов нет, – повторил Тен. – Нет вообще. Ни здесь, ни вокруг палаток. Ни одного отпечатка. Будто все это, – следопыт показал на оружие, – разложили и оставили лежать еще пару месяцев назад.
– Это невозможно, – качнула головой Эрза.
– Да, – согласился Тенуин. – Оружие не покрылось ржавчиной. Его не занесло ни землей, ни пылью. Оно лежит, будто его положили здесь на восходе.
– Но как?
– Что бы здесь ни произошло, оно было быстрым, – проговорил явно напуганный Феонил.
– О чем ты? – не понял Густ.
