что она позволит мне приоткрыть завесу над грязными операциями «Аревы» в Северной Африке. Но чем больше сообщений я получала, тем лучше понимала, что это был не тот случай. Сообщения, по видимости, были абсолютно бессодержательными, и их было невозможно разнести по категориям. Отправителем всегда выступал [email protected], и уже из первого письма я поняла, что набор цифр в адресе был почтовым индексом района расположения учреждения.
Я по нескольку раз перечитывала каждое письмо, но это ничем мне не помогло. Чаще всего послания состояли из комбинации цифр, к которым в некоторых случаях добавлялись заглавные буквы. В посланиях никогда не было больше трех рядов цифр и букв. Между приемами писем я много размышляла, для этого у меня было достаточно времени. Одна поистине пугающая мысль закралась мне в голову уже в первый день на новой работе и теперь не давала мне покоя. Не стала ли я пешкой в террористической сети, являющейся очередной мишенью службы безопасности? Перспектива была более чем реалистичной: Париж был местом многих международных афер, так как здесь располагались штаб-квартиры крупнейших французских и транснациональных компаний.
Я зашла в Гугл, чтобы узнать, как работают террористические организации, и результат поиска поверг меня в ужас. Очень часто эти организации состоят из изолированных друг от друга ячеек. Эти ячейки действуют независимо, и их члены часто даже не знают о существовании других ячеек. Я изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Я попыталась убедить себя, что это всего лишь невинные письма, которые мне надо передать дальше. Здесь не надо было, сжимая в кармане газовый баллон, пробираться мимо сомнительных кабаков парижских пригородов. Не могу вспомнить, сколько раз мне приходилось осаживать себя и начинать с чистого листа, чтобы успокоиться, оценить ситуацию и рассмотреть ее реально. В принципе все было ясно: месье Белливье не хотел, чтобы кто-то знал, где он находится, и поэтому получал электронные письма через посредника.
Прохождение писем было легко отследить, и если бы я лучше разбиралась в компьютерах, то смогла бы выяснить, кто такие laposte92800 и сам месье Белливье, или, по крайней мере, определить, где они находятся. Месье Белливье хотел от laposte92800 чего-то преступного, а я была посредником, а значит, находилась на линии огня. Если это так и я вовлечена в деятельность террористической организации, то, следовательно, никогда не смогу узнать, кому я передаю эти сообщения. Мало того, тот, кто привел меня сюда, тоже не знал, кто я такая. Но, видимо, такова специфика этой работы. Наверное, здесь не принято знать своих сотрудников. «Арева» был самым высоким небоскребом в деловом районе и мог стать превосходной мишенью. Но зачем нужно сажать человека на верхний этаж мишени, чтобы он передавал дальше какие-то странные сообщения?
В конце концов я смогла взять себя в руки настолько, чтобы пойти пообедать в «Макдоналдс». Я могла быть уверена в том, что не встречу там никого из своих старых и новых коллег. Усевшись за стол с порцией фишбургера, я посмотрела на часы, словно меня на работе кто-то ждал. Но меня никто не ждал. Тем не менее на работе у меня было дело, за которое я отвечала. В контракте значилось, что мой обед продолжается с 12.00 до 13.30. За пять минут до окончания перерыва я вернулась на рабочее место, закрыла и заперла дверь. После «Макдоналдса» мысли о террористах стали менее мучительными. За время обеда не поступило ни одного сообщения.
Статья о Париже стала приобретать некоторую законченность. Нельзя сказать, что я была ею особенно довольна. Надо находиться в более уравновешенном состоянии, чтобы писать статьи о парижских достопримечательностях. Поступило первое во второй половине дня сообщение. На этот раз оно состояло из последовательности цифр, за которыми следовала комбинация букв «инк. НДС». Неужели, подумала я, террористы платят налог на добавленную стоимость? Во второй половине дня поступило всего несколько сообщений, и я смогла отредактировать статью о политическом положении в стране. В течение последнего часа я сидела у окна и созерцала Сакре-Кёр.
Поступило еще одно сообщение. Оно состояло из двух букв AF, за которыми следовали две цифры. Мне показалось, что я смогу понять значение этих букв и цифр, но потом засомневалась и, сама не знаю зачем, сохранила их в моем телефоне. До конца рабочего дня оставалась четверть часа. Пройдет всего несколько минут, и я снова окунусь в реальность, спущусь в метро и поеду вместе с другими живыми мертвецами. Еще через пару часов я заберу сына из садика. Все это придает нам, людям, ощущение собственной безопасности, но на самом деле делает нас невероятно уязвимыми. Сообщений больше не было. Я выключила компьютер, вышла из помещения, заперла дверь и направилась к лифту.
В такой ситуации я была уверена, что все трудности остались позади. В конце концов, я ожидала препятствия на входе в здание, а не на выходе из него. Карточка сработала замечательно, на турникете вспыхнул зеленый индикатор. В вестибюле почти никого не было. В это время никто еще не покидал работу и уже не приходил на нее, если, конечно, причиной не было какое-нибудь общее собрание.
– Мадам!
Я сразу поняла, что оклик девушки за стойкой относился ко мне, но сначала просто не поверила своим ушам. Как хорошо все начиналось. Я остановилась и посмотрела на носки своих туфель. Красные туфли неплохо смотрелись на фоне белого мрамора пола. Я обернулась. Девушка за стойкой лучезарно улыбалась.
– Не забудьте взять вот это, мадам.
Она протянула мне букетик красивых цветов.
– Это мне?
Я сразу поняла, что совершила ошибку. Не надо было так явно демонстрировать свое удивление. Но я была не в состоянии совершить над собой такое насилие. В конечном счете люди часто действуют чисто рефлекторно.
