– Что? Серьезно?
Оливеру было трудно поверить в услышанное, но очень хотелось, чтобы это оказалось правдой.
Родерик кивнул.
– А намекнуть нельзя было? Или подмигнуть? Или сделать хоть что-то, чтобы я это понял?
– Ты понял это сейчас.
– И что, мы можем убрать линию, которая делит комнату на две части?
– Мое имущество неприкосновенно, – строго заявил Родерик.
– Это, значит – нет?
– Именно, – капитан разрушил его светлые надежды.
– То есть твое признание не дает мне никаких привилегий?
– Похоже на то, – ответил Родерик.
– Может, ты хотя бы придираться ко мне меньше станешь? – спросил Оливер.
– Я придираюсь к тебе не потому, что считаю слабым, а потому, что ты можешь стать сильнее.
Оливер скривился. Спорить с Родериком решительно невозможно.
– Раз мы уже подняли эту тему, я бы тоже хотел задать тебе один вопрос.
– Какой? – опасливо поинтересовался Оливер.
– Можно ли расценивать твое поведение на последней игре, как факт того, что и ты нас признал?
– Ну, не знаю… Наверное, да, – Оливер всегда поступал так, как подсказывает ему сердце, – дерзко, импульсивно. Он не анатомировал действительность с тщательностью, свойственной Родерику. Он просто делал, и все.
– Понятно, – капитан кивнул. – Многое встало на свои места.
– Что именно?
– Я дал обещание не спрашивать тебя о прошлом и не отказываюсь от него. Но эта игра стала для тебя переломным моментом. Насколько я могу судить, ты смог вернуть часть утраченной магической силы. И… оказался гораздо сильнее, чем я предполагал.
– Это что, комплимент? – нахмурился Оливер.
– Это констатация факта. К сожалению, у меня недостаточно сведений для того, чтобы решить, хорошо это или плохо. Ты должен понимать, Оливер, для нас очень непросто сделать кого-то частью своего круга, но это произошло, и теперь все твои ошибки будут отражаться и на нас. Быть свободным – не означает быть независимым, быть свободным – это значит, что у тебя есть право выбрать, от кого ты будешь зависим. Мы этот выбор сделали. И я задам тебе последний вопрос: не хочешь ли ты мне что-то рассказать? Я обещаю держать это в тайне.
Оливер сощурился, как от яркого солнца, воспоминания прошлого, словно лавина, накрыли его с головой. Одновременно с этим по сердцу разлилось приятное тепло от того, что он наконец перестал быть лишним. Его приняли, просто и безапелляционно. Со всеми его тайнами и несовершенствами. Правильнее всего сейчас – довериться Родерику, рассказать ему обо всем, но… он не мог, и вместо этого отрицательно покачал головой.
– Не буду настаивать, – сухо проговорил Родерик.
Наступила тишина. Оливер мог сказать что угодно, тысячи фраз крутились у него на языке, одна банальней другой. Но неожиданно для самого себя он выпалил:
– Не хочешь сходить со мной в трактир?
Только когда слова были произнесены, он понял, какую вопиющую глупость сморозил.
– Хорошо.
– Что? – не поверил своим ушам Оливер.
– Сходим, когда вылечимся, – сказал Родерик.
Оливер смерил соседа по комнате подозрительным взглядом.
– Ну, смотри, ты согласился и уже не отвертишься.
– Не в моих привычках брать свои слова обратно.
Когда им наконец разрешили выйти из комнаты, Родерик спокойно проследовал за Оливером, безропотно сел в ветроход и без малейших возражений полетел вместе с ним в город Эйрод.
Оливер всю дорогу ждал, что Родерик капитулирует и прикажет им лететь обратно, но тот лишь с флегматичным видом разглядывал облака. Только когда перед глазами Оливера появилась дверь трактира, он в полной мере осознал то, что капитан согласился с ним выпить по рюмочке сливовицы. Да скажи ему об этом неделю, да что неделю, еще час назад, он бы поднял шутника на смех.
Трактир «Синий волк» находился недалеко от центра и из-за приемлемых цен и особой атмосферы недостатка в клиентах не испытывал и всегда был
