Флинт поморгал, стараясь сфокусировать взгляд. Высокая, неестественно высокая тонкая фигура. Новенький камуфляж, начищенные берцы. Короткая аккуратная стрижка, даже виски подбриты. А вместо лица… Флинт сглотнул. Вместо лица клубился густой молочно-белый туман.
– Ты… что такое?
– Смотритель, – голос был приглушенный и мягкий, словно… ну да, словно звуки шли из тумана.
– Смотритель чего?
– Маяка. Острова. Добро пожаловать, смертник.
Флинт стиснул зубы и помотал головой:
– Это ты, да? Всех, да? Зачем?!
Смотритель помолчал, потом, медленно роняя слова, проговорил:
– Людям вечно мало. Оружия. Боли. Смертей. У меня этого вдосталь. Здесь. Наслаждайтесь.
Флинт хотел закричать, что они здесь по другой причине, что в Питере есть метро и его жители, и «Вавилон», и смертельный газ… но не стал.
– Выходит, Нестор, и правда, ни при чем. – Он сглотнул и зажмурился.
– Нестор был хороший. До Войны. Хороший мальчик. Приходил. Изучал. Расчищал. А потом вы все разрушили. И себя разрушили. И его тоже.
Флинт молчал, чувствуя, как в животе становится все холоднее.
– Но он оживет. Нестор. Ночью.
Капитан нашел в себе силы удивленно приподнять бровь.
– Я всегда его оживляю. – Смотритель задумчиво склонил голову, и туман вместо лица колыхнулся. – Так, чтобы он ничего не помнил. И не рассказал. Никому. Он оживет. Вновь подумает про аномалию. Что нашел. Первый. Такую заманчивую. Такую грозную. Вернется за оружием – умрет. И снова. И снова. И те, кто приходит с ним. Злые. Ненавидящие. Убийцы. Будут умирать. Всегда. Все. И тоже молчать.
Смотритель повернулся к Флинту спиной и бесшумно исчез в зарослях, окружавших поросшую белым лишайником скалу, на которой угрюмо высился маяк.
Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.
Флинт бессильно зарычал, сжимая кулаки. Сдохнуть, да? Вот так просто, да? Ни за что? Проклятый Смотритель не оставил ни капли надежды, но он, Флинт, он еще жив!
Еще жив…
Как «жив» и чертов маяк.
Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.
Хрена лысого!
Флинт перевернулся на бок, подхватил на локоть лямки сумок с тротиловыми шашками и, пошатываясь и зажимая живот, встал.
Вверх.
Спотыкаясь, но не падая.
Вверх!
Двери электрической подстанции были распахнуты настежь, а перед ними валялись разбитый генератор, спутанные разноцветные кабели, похожие на кишки неведомого мутанта, и россыпь каких-то мелких деталей.
«Ничего себе, – вяло удивился Флинт. – И как этот чертов маяк работает? А впрочем… какая разница».
Миновав развалины еще одного домика, Флинт наконец дотащился до шестиугольной башни и позволил себе немного передохнуть. Чертовски хотелось курить, однако в животе и груди пекло уже нестерпимо, а зубы лязгали от озноба, так что нужно было торопиться.
– Жил отважный капитан… – Расстегнув сумки и сплевывая кровь, Флинт вытряхнул толовые шашки и, соединяя их между собой, стал крепить к основанию маяка, разматывая с катушки детонирующий шнур. – Он объездил много стран…
Затем подтянул к взрывчатке несколько противотанковых мин, обезвреженных было два десятка лет назад, и тяжело опустился рядом, зажимая в руке «банку» взрывателя.
– И никто ему по-дружески не спел…
Выключен.
Флинт замолк, посмотрел на небо, глубоко вдохнул и зажмурился.
Щелкнул тумблер, и одинокий человек исчез в ослепительной вспышке взрыва, которую он уже не увидел. Как и тяжело, со стоном, словно умирающее живое существо, оседающую громадину проклятого маяка.
В далекой сумрачной дымке изредка мерцал призрачный огонек.
Одну секунду включен.
