Лия сегодня не появилась, да и магией она вряд ли помогла бы. Силы же таяли быстро, а восстанавливались медленно. Приходилось часто отдыхать и много есть. К вечеру мы закончили возводить волшебный купол, и теперь оставалось только создать мерцающую жемчужину и иллюзии, которые она должна рождать. Но здесь Трис помочь не мог, только магия горицвета могла сотворить из искр задуманное.
За день мы устали так, что быстро искупались на закате, полюбовались мерцающим морем и снова уснули.
А потом пришлось возиться с жемчужиной. Для начала я в течение первой половины дня заполняла ее искрами. Самым непростым оказалось заставить их сменить цвет с изумрудного на серебряный. Потом я принялась за иллюзии. Завтра вечером нам предстоит представлять сделанное, а послезавтра мы возвращаемся обратно. Никогда не вкладывала столько сил и труда в свою работу! И творила сейчас не ради жемчужины для артефакта, а для души. Все-таки Дан был прав, когда говорил, что магия рождается из сердца. Тогда она чистая, как этот жемчуг. Светлая.
Я настолько задумалась, когда мы с Тристаном шли домой, что не заметила Даниэля, сидящего на берегу.
— Привет, братишка! — крикнул напарник.
Дан обернулся, в глазах загорелся нехороший огонек.
— Я ни при чем и жутко устал! — выпалил Трис и сбежал.
А я осталась стоять, удивленно хлопая глазами.
— Садись, — предложил Дан. — Исчезнет солнце, и поговорим.
Как-то не очень мне нравится подобное предложение, но по своему жениху я уже успела соскучиться. Стоило оказаться рядом с ним, как он притянул меня к себе, обнял и замер. Мы молча любовались тем, как солнце тает в воде, расплескивая нежность.
— Ничего не хочешь рассказать? — вдруг поинтересовался Дан, разворачивая меня к себе.
Его глаза находились близко-близко, полыхали изумрудным пламенем. И губы… Такие манящие и родные. Я уже знала, какие они на вкус.
— О чем ты хочешь услышать? — прошептала я.
Дан вздрогнул, напрягся, а потом таким ледяным голосом сообщил:
— О том, что произошло на острове у эльфов. Сегодня я получил десятки писем, в которых сообщалось, что моя невеста променяла меня на принца Эмилиана!
В голосе Даниэля слышалась с трудом сдерживаемая ярость. И лед в изумрудных глазах уже не чудился. Окутывал, добирался до моего сердца.
— А мне казалось, мы наконец-таки друг друга поняли и услышали, — прошептала я, чувствуя невероятную усталость.
Фейри сжал мои плечи, заглянул в глаза.
— Что произошло у эльфов? — спросил, чеканя каждое слово, заставляя меня чувствовать, как к горлу подкатывает ком. — Они тебя обидели?
Теперь уже я сердито смотрела на Дана.
— Ты уж определись, защищать меня собрался или обвинять! — выпалила я.
И лед в глазах Дана мгновенно растаял, будто и вовсе не бывало. Он вздохнул и так осторожно пожаловался:
— Ричард запретил появляться во дворце, пока не успокоюсь.
— Так ты вроде… нормальный, — нашлась я.
— А до этого сегодня столько натворил! Половина дворцовой стражи от меня шарахается и боится, что вызову на поединок, чтобы выпустить пар.
Я осторожно коснулась его щеки, улыбнулась и принялась рассказывать о нашем путешествии к эльфам. Дан слушал заинтересованно. Восторгов от красоты природы Аруна у меня не убавилось, а когда я перешла к тому, как мы с Трисом бежали, фейри не сдержался и расхохотался. Снова обнял меня, поцеловал в макушку.
— На бал не пойдем. Давай лучше вместе побудем.
— Давай, — согласилась я, переплетая свои пальцы с его и опуская голову на плечо Даниэля.
На миг прикрыла глаза и незаметно для себя, согретая объятьями моего фейри, уснула.
Глава 25
— Инга, поднимайся!
Я с трудом разлепила глаза и уставилась на Тристана. И чего ему не спится в такую рань? Решили же отдохнуть и проверить, как работает маяк, а потом погулять по городу, пособирать наконец-таки ракушки, наплаваться вволю.
— Мастер Зорий прислал записку, что хочет нас видеть.
В ответ я только зевнула.
— И Дан оставил тебе подарок!
