Дан, по всей видимости, тоже растерялся. В смятении откинул волосы и уставился на мерцающий серебром камень под ногами.
— Пойдем? — поинтересовалась я, стараясь скрыть зевок.
Зелье бодрости действовало, но все равно хотелось немного вздремнуть и на время забыть об этой сумасшедшей ночи.
Дан отпустил мою руку, наклонился и поднял серебристое чудо, о которое споткнулся. Это что же, и ему самоцвет предназначался? Еще и такой красивый! Аж завидно стало! Мне, значит, булыжник, а ему — сокровище. Впрочем, золотые рыбки, исполняющие желания, похоже, понятия не имеют, что такое справедливость.
Пока Даниэль растерянно и с легким недоверием смотрел на слиток в своей руке, остальные камни замерзли и мгновенно исчезли. М-да… Получается, Ветер самоцветов появился только для нас двоих?
Дан все еще стоял, держа в протянутой руке самоцвет. Словно не мог осознать, что ему выпало такое сокровище.
— Красивый, — осторожно заметила я.
Фейри вздрогнул и ничего не ответил.
— Камень, говорю, у тебя красивый, — повторила я.
— Да… Красивый…
И так внимательно на меня посмотрел, будто это я ему этот самоцвет подарила.
— Могу я пригласить тебя выпить?
Я глупо моргнула. Совсем он, что ли, с ума сошел? Через пару часов вставать, а он такое предлагает.
— Мы все равно нарушили все правила приличия, — сказал Дан, усмехаясь. — Еще тогда, когда я тебя поцеловал перед преподавательским составом.
Ох, зря напомнил!
Злость вернулась и грозила вырваться наружу, сметая все на своем пути. И я с трудом сдержалась, чтобы не высказать Даниэлю прямо сейчас то, что о нем думаю. Не хотелось ссориться. У меня и так последние сутки выдались слишком веселыми. Хватило адреналина.
— Пойдем, — попросил он, как-то тоскливо смотря на меня. — И все равно я тебя заплести должен. Сама же не справишься.
Убийственный аргумент. И, увы, решающий.
Мы добрались до его комнаты, уселись возле пылающего камина. Даниэль достал бутылку вина, разлил рубиновую жидкость по бокалам. Чуть терпкое, с легким запахом земляники и меда. Так неподходящее Дану и этой ситуации. Такое вино хорошо пить теплым летним вечером на открытой веранде, смотря на звезды. Вдвоем.
У нас сейчас не было ни лета, ни вечера, ни веранды. Только жадно лизавшее дрова пламя в камине, мерный стук часов на полке, звон хрустальных бокалов. Еще были камни, лежащие на низеньком столике, который находился между нами. И ни Даниэль, ни я не знали, какая сила в них спрятана и что она принесет.
— Послушай, Инга… Мы с Тристаном действительно были не правы, когда не рассказали, что за горицветами охотятся, — ни с того ни с сего сказал Даниэль, наливая еще вина.
— При чем тут это?
— Ричард обожает новые игрушки. И я не хотел, чтобы очередной стала ты из-за своего редкого дара.
— Что?
Я поразилась теме разговора и тому, что Даниэль говорил.
— Тихо, — прошипел он, оказываясь рядом и склоняясь ко мне. Всмотрелся в лицо, словно боялся причинить боль. — Я поцеловал тебя не только потому, что хотел показать проявление твоего дара и сказать всем, кем ты для меня являешься.
— А почему еще? — шепотом поинтересовалась я.
И сердце забилось от предвкушения. Пусть Даниэль скажет, как во мне нуждается. Пусть скажет… И я прощу ему все.
— Никто не должен сомневаться в том, что ты моя, Инга.
И сердце, глупое и, похоже, безнадежно влюбленное, рассыпалось на осколки. Конечно, Дану всего лишь важно, чтобы никто не узнал про фиктивную помолвку.
— Просто запомни. Мои чары исчезнут в одном-единственном случае: когда ты примешь защиту другого мужчины. Добровольно. Сама.
— Да я и не собиралась…
— Инга, — ласково сказал Даниэль, почти касаясь моих губ и заставляя терять связь уже от этого не поцелуя, а лишь намека на него, — мой мотылек… У меня есть сильные подозрения, что три последних горицвета были убиты не просто так. У Ричарда есть повод желать изменить свою судьбу. По его вине погибли его родители.
— Это как?
— Между ними и властью он выбрал последнее. И когда принимал решение, никто его не остановил. И Ричард будет об этом жалеть до конца
