У бабушки Славика – свой домик и небольшой сад за ним. Все это территориально под юрисдикцией нашей дворовой группировки, поэтому, как упоминалось раньше, Рыжему дозволяется с нами тусоваться. Хотя по субботам он дерется на стороне своего двора. То бишь против нас. Такие вот дипломатические коллизии.
– Хтой-то там? Витюша, ты? Да ты проходи, проходи!
Реально достали эти бабки со своей любовью!
Чем я им так приглянулся? Звезда валокординовой тусовки. Эталон идеального «внучика». Тьфу!
– Да я к Славику, баб Мань. Хотим на великах погонять.
– Таки Славика нету. Он нынче у матери ночует. Дом знаешь?
– Да знаю…
А сам на автомате отметил – «у матери», значит, бабка для этой женщины – свекровь. Иначе было бы «у мамы». И отца, скорей всего, нет – тогда было бы «у родителей». Начинаем понемногу собирать информацию об объекте.
– Так ты пройди, коли хочешь. Я тебя грибом угощу.
Кто не знает, гриб – это напиток.
Полное название – «чайный гриб». У некоторых очень вкусно получается, правда, к бабе Мане это не относится. Она об этом, к сожалению, знает, поэтому постоянно экспериментирует с ингредиентами начальной субстанции, а результаты выживания дрожжей и уксуснокислых бактерий тестирует на ком придется.
– Не, спасибо, баб Мань. Не хочу я пить. До свидания. Пойду Славика поищу.
– Ну, пойди, пойди, родимый. А я тут сейчас падалицы немного соберу. Бродит уже…
Мысленно пожелав здоровья будущим дегустаторам великолепного напитка, я благоразумно удалился. Путь мой теперь лежал в направлении вражеской территории.
Ну как вражеской…
Вообще-то на самом деле все не так ужасно, как звучит. Или как это можно себе представить. Ну да, чужаков, собственно, нигде не любят, но только у нас это было доведено до какой-то сюрреалистической игры. И я вам скажу, игры не особо кровожадной, чем-то похожей на игру в «Пираты» или в «Гражданскую войну». Заметьте, даже не в «Отечественную», потому что наших противников считать фашистами – это уж перебор. Козлами – это куда ни шло, а фашистами… зачем же обижать людей напрасно?
– Эй, Костян! Славку Рыжего не видел?
– Булка? Ты чего, оборзел? Это наш двор!
– Да знаю я! У меня дело к Славке. Важное.
– А-а… Так он на этой, санап… как ее… пидем… значит… станции. С пацанами.
– Чего он там забыл?
– А там сегодня баранов новых привезли. Они хотят шерсти с них нарезать.
– Зачем?
– А… Короче, Булка! Тебе какое дело? Ты вообще… давай вали отсюда!
– Все, Костян, все. Удаляюсь. Восстанавливаю вашу экстерриториальность. И суверенитет.
– Су… тет… Чего говоришь?
– Проехали.
Санэпидстанция, значит.
Иногда туда привозят телят, иногда гусей, один раз даже привезли огромного коричневого индюка, который шикарно клекотал на свист или какой-либо другой громкий звук. Сегодня, значит, бараны. Прививки, что ли, из них делают?
В любом случае эта станция – наш общественный зоопарк. О появлении новых питомцев моментально становится известно всем, и местная шпана считает своим святым долгом посетить несчастных жертв медицинских опытов. Поддержать морально, а может быть, и подкормить чем-нибудь, что жесточайшим образом пресекается стареньким и медленно передвигающимся сторожем, который по умолчанию признан не очень опасным для общества существом.
Территориально этот стихийный зоопарк не принадлежит никому, поэтому считается демилитаризованной зоной. Здесь обычно не дерутся, адреналина и так хватает и от грозного на вид, но беспомощного сторожа, и от впечатлений соприкосновения с живой природой.
– Эй, чабаны! Хорош баранов стричь. Где Славка?
– Булка! Ты чего орешь тут? Сторож услышит!
– Славка, спрашиваю, где?
– Живот у него заболел. Вон там, за забором… сидит, думает, гы-гы!
