– Я вот сейчас ужо вам! Кому солью задницу прострелить?
– Пацаны! Стрем!! Сторож проснулся!!!
– Я тебе сейчас дам «проснулся», шельмец! Кто тут спит? А ну стой!
– Булка! Урод! Из-за тебя все! Только попробуй теперь к нам во двор зайти…
– За тем забором? Подожди, дед. Славка, спрашиваю, за тем забором?
– Не, за вон тем, дальним. Ну все, капец тебе!
– Я тебе сейчас дам «подожди»! Вот ужо погоди… стой, стало быть, стрелять буду!
– Все-все, убегаю уже. Гляди! Ой боюсь-боюсь. Тикаю без оглядки!
– То-то же! Шпана…
Подгоняемый сторожем, который чуть ли не в спину мне тыкал дулом старенькой безобидной двустволки без бойка, я неспешно взобрался на высокий забор и горным орлом оглядел окрестности. А не видать Славки-то!
Где же ты, жертва гриба чайного?
Вон там, справа, что-то кусты нехарактерно вздрагивают. А ветра нет. Штиль тут у нас, сеньоры пираты.
– Славка! Это ты там?
– Ы-ы-ы!
– Понял, понял. Слышь? Я тут на тропинке подожду. Разговор есть.
– Фу-у-ух!
– Поздравляю. Я тут, на лавочке. Возле будки. О! Псина. Привет, псина. Ай!!!
– Булка! Ты, что ли? Там собака… придурошная… осторожно… Фу-у-ух…
Укусить не укусила, но зубами клацнула так, что сердце в пятки ушло. Хорошо, что хоть на цепи. И ведь не тявкнула даже. Только высунулась – и сразу за ляжку! Спасибо реакции, увернулся. И отпрыгнул вовремя.
За кустами мелькнула рыжая голова.
– Привет, Булка. Меня искал?
– Слышь, Славик! Ты… это… руку-то не тяни, не стоит. Давай без объятий на этот раз. Лады?
– А, ну да.
– Болит живот-то?
– Ага. Ноет.
– Ну, до свадьбы заживет. Давай прогуляемся.
– Давай.
Мы вышли на тропинку и, не сговариваясь, одновременно сделали «рожу» коварной псине, недобро поглядывающей на нас из своей будки. Псина, наверное, впечатлилась от нашего «синхрона» и негромко зарычала в ответ, глухо и утробно. И, между прочим, совершенно не страшно – на цепи ведь! Бодливой корове богом рогов не дадено.
– Тут вот какое дело, Слав, – начал я издалека, – спросить просто хотел, чего ты думаешь про ту ночь? Ну, когда Димона повязали?
Рыжий вздохнул выразительно, прислушался к эволюциям, происходящим у него в животе, и выдал:
– Думаю, ваш Генка набрехал все про девчонок. – Вдумчиво говорит, рассудительно и весомо, не забывая при этом поглядывать на близлежащие кусты – мало ли, вдруг срочно понадобятся. – А чтоб за задницу его не взяли (тут Рыжий сделал еле заметную паузу, чтобы очередной раз прислушаться к собственному организму: предмет-то упомянут животрепещущий), подговорил кого-то. Ну, чтоб напали на нас ночью. И стрелки они же нарисовали. А мы – в подвал, остался наверху только ваш Димон. Вот ему и досталось.
Ну что ж. Достойная версия. И изложена грамотно.
Будь Славик при ночных делах – сейчас бы тужился (двусмысленно прозвучало), доказывал бы мне теорию существования черных налетчиц. Благо факты располагают. Ан нет, пошел по менее очевидному, но более логичному пути. Респект!
Впрочем, есть еще опасность двойной игры. Маловероятно, конечно, в силу малых лет, но все же…
– А ты сам никому не говорил о нашей встрече в полночь? – спросил я в лоб. – Может, случайно проболтался?
– Не-а, – беспечно отмахнулся Славик. – Я просто сначала вашему трындуну поверил. Ну, про девок. А потом врубился, но уже… пообещал же прийти. Вот и пришел. А говорить кому-то… нет. Подумали бы – дурак какой-то. Повелся…
Нескладно, но понятно.
И опять – логически стройно. Как специально себе алиби клеил. Даже подозрительно. Да, блин, ему только восемь лет! Сколько же можно их переоценивать? Достойных же ты себе противников выбрал, нештатный агент безопасности!
– А что у тебя за нитка на руке? – Новые подозрения вспыхнули с особой силой. – Это что за браслетик? Фенечка?
