– О-е-о-о-ой! Упаду сейчас! Чего стоишь-то?
– Говорил же! Прыгай давай, держу.
– Точно держишь?
– А ты проверь…
Зачем я ее с собой потащил?
Мне всего-то и нужно было тихонько подобраться к археологам и понаблюдать за рабочими. Глядишь, кто подозрительный и обнаружится. А сейчас от нас столько шума генерируется, что «тихонько» по-любому не получается.
– Эй, мелюзга! А ну, тихо тут!
Это значит, что наш галдеж вместе с нами прибыл к месту научно-археологических изысканий. Тут, как известно, шума не любят.
– А можно, мы посмотрим?
Тупее вопроса не придумаешь, но… я ведь и выгляжу как ребенок! Дайте потупить вволю.
– Только не трогайте здесь ничего. И сюда за ленту не ходите. И тихо чтоб тут!
Между прочим, нами командует тут никакой не руководитель. Мужичок лет сорока, коричневый, как орловский гнедой, в трениках, с голым торсом и неразлучной матушкой лопатой. Месье подмастерье, извините за высокий штиль, собственной персоной. А права качает, чтобы казаться круче студентов- бессребреников. У них тут свои статусные войны. Настоящего главного здесь ни с кем не перепутаешь – седой старичок в панаме, типичный академик. А вот молодых темноволосых парней а-ля хиппи не видать чего-то…
– Мы тихо будем, – пообещал я, снова забираясь на стену повыше, – нас уже предупреждали.
– То-то!
– У друга просто двоюродный брат здесь работает. Может, слыхали? Богданом зовут. Хипповый такой парень…
– Богдан? Был вроде. Только не у нас. Вон, видите, еще одна группа работает? Рядом с мысом? Там крутился хиппарь какой-то на подработках.
– О! Спасибо, – обрадовался я, спрыгивая со стены. – Мы лучше туда пойдем, чтобы… не мешать вам тут…
– Двигайте-двигайте, зелень пузатая.
– А у вас черепок какой-то под ногой валяется, – неожиданно громко сказала Полина, – раздавленный. Как жалко!
На другой стороне площадки встревоженным кречетом встрепенулся седой академик, пристально посмотрел в нашу сторону и медленно направился к своему наемному рабочему. С очень нехорошим выражением лица.
Мы поспешно ретировались в сторону мыса. Справедливости ради стоит заметить, что под ногой у гнедого грубияна действительно что-то похрустывало. Что-то светло-коричневое. Ну, думаю, они сами разберутся в ценности очередной находки…
– А ты что, Богдана здесь какого-то ищешь? – спросила Полина.
– Ага. Ищу, понимаешь.
– А зачем?
– Мм… Как бы тебе объяснить…
– Так всегда говорят, когда соврать собираются.
– Да? Э… мм…
– Ладно, не напрягайся. Я ведь не тетя Таня. Голову за враки не оторву.
– А тетя Таня может?
– А ты проверь как-нибудь.
– Я тебе и так верю.
– Веришь? А может, все-таки и любишь? Ты не держи в себе, если че…
Маньячка малолетняя!
Мы уже почти приблизились ко второй группе археологов. Тоже не видать здесь никаких хиппи. Молодой доцент, пара-тройка первокурсниц, какой-то снулый ботан-школьник и неизменный хрон-алкоголик стандартной гнедой масти.
– Эй, чего надо, шпана?
Ну конечно. Кто бы, вы думали, подал голос? Самый коричневый! И по ходу, самый старый, хотя и не самый главный.
– А мы Богдана ищем, – неожиданно заявила Полина, – вы его знаете? Он хиппи.
– Чокнутого, что ли?
– Ага.
Нормально? У них тут уже взаимопонимание!
– Так повязали вашего хиппаря! Вчера еще. Участковый приходил с дружинниками, и «план» у него нашли. Под стелькой! Представляете? Вы хоть знаете, что такое «план»? А, пионеры?
