– Может быть, не навсегда.
– Не важно, навсегда или не навсегда. Сейчас важно лишь одно – отпускаешь или нет.
– Пока что – да, – говорит он.
И отпускает меня.
8
1) Шон и Уилла обязуются не контактировать друг с другом – исключая чрезвычайные обстоятельства, такие, как смерть, – на протяжении вышеуказанного временного периода.
2) Если одна из сторон решит связаться с другой, это не обязывает отвечать на звонки/письма/сообщения на «Фейсбуке» и проч.
3) На протяжении вышеуказанного временного периода обе стороны имеют право вести себя так, будто не состоят в отношениях.
3 а) Это означает, что если у одной из сторон возникнет сексуальный контакт, это никак не отразится на решении сохранить брак.
3 б) Это также означает, что в случае сексуального контакта сексуально активная сторона обязана использовать средства контрацепции.
4) Хотя ни одна из сторон не лишена возможности просматривать страницу другой стороны в Гугле/на «Фейсбуке», такое поведение весьма не приветствуется.
4 а) При этом ни одна из сторон не имеет права менять свой статус на «все сложно», не проконсультировавшись с другой стороной.
Если возникнет необходимость связаться, но не острая, – например, по поводу местоположения Никки, – стороны имеют право использовать общий почтовый адрес: [email protected].
Счастливо!
9
Шон уезжает в среду. Для кого угодно это самая обыкновенная среда – но только не для меня. Мы неловко попрощались, сказали друг другу: увидимся в августе, не делай глупостей, которых не буду делать я, ха-ха, – он пытается меня поцеловать, но я уворачиваюсь, и мы сталкиваемся носами, не соединив губ.
Никки стоит в гостиной, надувает и сдувает щеки, издавая звуки, которые должны изображать взрыв; потом он подключает руки и делает вид, что бросает гранаты. Шон говорит:
– Да ладно тебе, чувак, ну чего ты. Увидимся на следующей неделе в Пало-Альто. У нас классный офис. Можешь прыгать на тарзанке с одного этажа на другой. Тебе там понравится.
– Звучит клево, – отвечает Никки, уходит в комнату для гостей и запирается там.
– В комнате отдыха можно играть в «Пакман» и «Донки-конг»! – кричит Шон ему вслед. Потом чешет в затылке и говорит: – Блин, как будто ему оно надо.
– Еще одна жертва развода, – замечаю я сухо.
– Мы не разводимся, Уилла. А Никки жалко: – Он умолкает, и я думаю: может быть, он изменит свое решение, может быть, останется ради Никки и потом поймет, что ему нужна я? Надо было сказать это, надо было закричать: пожалуйста, не уходи! – но снова сказываются старые убеждения: зачем бороться, если все случится так, как должно случиться? Ненавидя себя за безвольность, я говорю:
– Никки тебя за такое разлюбит.
Шон смотрит так, будто я уколола его в самое сердце, – в общем-то я так и хотела.
– Я сделал для него все возможное.
Это правда; мы тогда не были знакомы, но я знаю, что Шон переехал к Аманде сразу после гибели Кайла. Он был с ней в родильной палате, он впервые повел Никки в детский сад, он ездил на все его матчи Малой лиги.
– И все-таки он тебя разлюбит, – знаю, так нечестно, но мне проще говорить о чувствах Никки, чем о своих.
– Тогда это мои проблемы, – сдержанно отвечает он, запирая сердце на замок.
Я открываю Шону дверь: пусть уходит, прежде чем он – или вселенная – причинят мне еще большую боль.
– Удачно долететь, – как будто кто-то может предсказать, удачно ли он долетит, а если нет, как будто кто-то может помочь. Тот рейс, когда наверняка все сказали своим вторым половинкам: удачно долететь, мягкой посадки, будь осторожен. Словно эти слова на что-то повлияли.
Шон выкатывает чемодан на колесиках за дверь и говорит:
– Постараюсь.
Не желая иной судьбы.
Двое старших детей Райны лето проводят в дневном лагере, а двое младших, однояйцевые близнецы Бобби и Грейсон, находятся под присмотром суперняни Глории. Все, кто знаком с этой парочкой, знают их как «близнецов», и Райна порой волнуется (когда у нее есть время волноваться о таких вещах), что они не смогут раскрыть в себе индивидуальность. На расстоянии и даже вблизи, честное слово, различить их невозможно:
