– Ничего не замечательно. Поскольку дело Олли расследует ФБР, поскольку они сегодня арестовали его и поскольку он оказался настолько туп, что хранил в чужой квартире нелегальный наркотик, они считают твое жилище местом преступления.
– Преступления… как романтично, – мурлычет Ванесса, потому что мы едем в машине домой с Рейнира и у меня включена громкая связь.
– Что? – рычит Райна. – Кто там еще?
– Я не понимаю, что происходит, – говорю я.
– Это не семейка, а жуть кошмарная – вот что происходит. И мне в одиночку приходится все это расхлебывать, – телефон Райны дважды пищит, она бормочет: «Не бросай трубку», и умолкает.
– Господи, – Ванесса вздыхает. Мы снова нарушаем движение на пути к отелю. – Ты все это не разрулишь.
Я молчу, потому что еще злюсь на нее.
– Послушай, я знаю – ты бесишься из-за Теодора. Но в этом и есть суть путешествия! И книги. И нашей задачи. Если хочешь изменить план Вселенной, тебе придется выйти из зоны комфорта.
Я смотрю в окно и стараюсь сделать как можно более сердитый вид.
– Ну же, Уилли! Я – твоя лучшая подруга. Ты должна мне доверять.
Я сжимаю зубы. На связь снова выходит Райна.
– Извини. У Грея что-то с желудком. Конечно. Конечно, да, – она выдыхает. – Вот какие у тебя варианты. Первый – вернуться домой и разбираться со всем этим.
– Да мы только что приехали! – кричит Ванесса слишком громко, потом добавляет: – Привет, Райна, это Ванесса.
– Хозяин твоей квартиры говорит, что ты нарушаешь условия найма.
– Что? – говорю я. – Почему?
– Потому что нелегальное выращивание марихуаны в договор не входило.
Я чешу щеку.
– И что дальше?
– Вариант второй: тащи свои вещи куда-нибудь на хранение. Вариант третий: молись, чтобы твой брат на самом деле не натворил всего того дерьма, в котором обвиняется, – телефон снова пищит; вторая линия. – Блин. Не вешай трубку.
Связь по ошибке прерывается.
– Ой, смотри, – Ванесса указывает на машину впереди. – Марихуановая мамочка! Она бы поддержала Олли.
Еще бы. Фургон с наклейкой «Мамочки за марихуану» вырывается вперед. Мы увеличиваем скорость, пытаясь еще раз на него взглянуть.
– Уфф! Может, мне вернуться в Нью-Йорк и помочь?
– Ну уж нет! Какой вариант – самый легкий? – спрашивает Ванесса.
– Вернуться в Нью-Йорк и больше не видеть Тео.
– Интересный выбор, – говорит она. Затем, помолчав немного, добавляет: – Значит, как нужно поступить, чтобы изменить план Вселенной? Прямо противоположно самому легкому варианту.
Я вздыхаю. Ненавижу эти ее дурацкие упражнения. Они идут вразрез всем моим инстинктам, к которым я привыкла: вжимать голову в плечи, не делать резких движений, прятаться в тени. Хотя вынуждена признать – это ужасные инстинкты.
– Прямо противоположно самому легкому варианту – остаться.
– И?
Я знаю, что нужно сказать дальше.
– Мой новый план Вселенной велит мне остаться, – меня начинает тошнить от этих слов.
Ванесса смеется и пожимает мою руку.
– Ну вот мы и изменили твою судьбу.
16
Жители Сиэтла готовы божиться, что летом там не бывает дождя. На деле весь следующий день – дождливый и промозглый, и это очень хорошо, потому что я не в силах шевельнуться. Ванесса сидит в коридоре отеля и пишет свою книгу, а я валяюсь в постели, спрятавшись от звонков Райны в частности и жизни в целом.
Я узнала все, что могла узнать о деле Оливера, из TMZ и «Пейдж Сикс», и я не могу сказать, в чем дело – в том, что он мой брат и я ему доверяю, или в том, что он хорошо изображает детскую невинность («Намасте, друзья мои!»), или в том, что отец промыл мне мозги и теперь я верю – будет так, как должно быть, – но только я уверена, что Оливер совершил все эти преступления просто по наивности. Я верю ему, когда он, стоя между Райной и своим рекламным агентом, о существовании которого я даже не подозревала («У Олли есть рекламный агент?» – пишу я Райне), перед клубом «Йогаголики», где они решили привлечь внимание сочувствующих лиц, теребит свои четки и очень спокойным, но отнюдь не высокомерным тоном заявляет, что не верит в
