Десятки слов вертятся у меня на языке, сотни слов звучат в моей голове не переставая – с того самого момента, как я увидела Боунса у ворот Милуокского кладбища. Но я не знаю, как начать. Не знаю, какие слова выбрать из этого многоголосого хора.
Наконец волнение переполняет меня, и я сажусь на кровати, подтянув колени к груди и натянув на ноги свитер.
– Мне нужно рассказать тебе кое-что. Ты поделился со мной своей историей, но ведь еще есть моя – и она такая же непростая. Я уже пыталась рассказать тебе ее – в больнице, помнишь? – но ты принял мои слова за бред сумасшедшего.
– Начинай, – улыбается Боунс. – Сегодня я с буддистским спокойствием выслушаю любое твое откровение и приму его.
– О'кей, тогда пропустим вступительную часть и перейдем к главному. Итак. Согласно пророчеству сатанистов, дьявол не просто желал смерти Богородицы, он хотел, чтобы она…
– Скай, – перебивает меня Боунс. – У меня острая аллергическая реакция на все, что касается сатанинских легенд.
Нервно кашляю в кулак.
– Прости. Я думаю, как объяснить. Знаешь, когда тебе отправили то видео и когда я решила, что потеряла тебя навсегда, Лилит предложила мне… кое-что…
Боунс хмурится, я опускаю глаза, не решаясь смотреть ему в лицо.
– Предложила что?
– Она предложила мне забеременеть. Чтобы не сойти с ума от одиночества. Тогда я восприняла это как заботу… Естественно, я не знала, что она следует этому дикому пророчеству и мечтает убить меня беременную!
– Я все еще не понимаю, о чем речь. Сжимаюсь в комок и заставляю себя сказать вслух:
– Я это сделала. У меня будет ребенок.
Боунс отстраняется и резко садится на кровати. По его лицу разливается такая мертвенная бледность, что он становится чуть ли не белее простыни.
– И… кто отец? – произносит он хриплым голосом.
Примерно такой реакции я и ждала. Ведь мы всегда предохранялись: он относился к этому очень серьезно.
– Лилит добилась полного совпадения с пророчеством, – нервно улыбаюсь я. – Это непорочно зачатый ребенок Архангела Камаэля.
– ЧЕРТ ПОБЕРИ! ТЫ ДУМАЕШЬ, ЭТО СМЕШНО?! – вскакивает Боунс и орет так, что мне хочется провалиться под землю и не показываться оттуда.
Он тут же пытается взять себя в руки, но видно, что от бурной истерики его удерживает только мгновение.
– Скай, я не могу! Просто не могу слышать весь этот бред про ангелов и демонов, будь они неладны! Ты можешь объяснить все нормально, без этой ахинеи?!
– Ладно, ладно! Лилит хотела, чтобы я была беременна твоим ребенком, потому что Арх… Кам… Ну, это же якобы ты!
Спотыкаясь на словах от волнения, объясняю ему все в подробностях, начиная с нашей с ним близости в беседке, когда я забрала презерватив, продолжая рассказом о генетической экспертизе и заканчивая приемом у доктора Бхагнари.
Боунс слушает так, словно я зачитываю ему приговор. Нервно кружа по комнате и хватаясь за голову.
– И какой срок?
– Четыре месяца…
– Четыре месяца?! – восклицает Боунс. – Поверить не могу, что ты умолчала об этом в доме отца в Дублине! И позже, в Саймонстауне!
Боунс натыкается на кофейный столик, и тот шумно опрокидывается. Но он этого не замечает – еще чуть-чуть, и начнет давить ногами упавшие на ковер чашки и блюдца. Нужно срочно его успокоить, или он тут все перевернет вверх дном.
– Я знаю, что ты хлебнул горя с чокнутыми… женщинами. Но, похоже, тебе досталась еще одна. Я представляю, какого ты обо мне мнения! Но в тот момент только это и могло меня спасти. Гарри, если бы не этот ребенок, мы бы вряд ли еще встретились в этой жизни. Да, да, это аморально – наплевав на твое мнение, навсегда связать тебя с собой таким вот образом. Но тогда я запретила себе об этом думать. Мне просто хотелось выжить! Выжить, уехать на край света и растить там нашего ребенка! А ты бы об этом просто не узнал!
– Просто не узнал? – переспрашивает он. – Просто не узнал?!
Все. Мне конец. Только сейчас замечаю, что забилась в угол кровати и натянула на себя одеяло. Пересижу в берлоге шторм, подожду, когда он утихнет.
– Чего еще ты не собиралась мне говорить?! – бушует Боунс.
– Еще не собиралась говорить, что уже знаю пол! Это девочка! – кричу я из-под одеяла.
Воцаряется тишина. Шторм затих. Волны перестали биться, океан перестал сходить с ума и шипеть на небо.
Боунс садится на кровать, и в следующее мгновение я чувствую тепло его тела, прикосновение его рук: он обнимает меня вместе с одеялом, притягивает к себе.
Все, он принял все это?
