покушаться на нее.
– Ты пришел не со стороны порта?
– Нет.
– А как ты здесь оказался?
Фома помолчал, размышляя, говорить правду или нет, но потом рассудил, что для налаживания отношений лучше сказать правду.
– Я приплыл по морю, льера. Но что Высокая делает здесь, на острове?
– Меня продали! – Она произнесла это очень горько, со слезами в голосе. – Ты их убил? – Она показала на лежащих мужчин.
– Да. Убил, – спокойно ответил орк.
– Тогда надо от тел избавиться. Это местные, и, если найдут тела, будут искать убийц и нас найдут.
– Как они смогут нас найти? – Фома с недоумением посмотрел на девушку.
– Они поднимут мертвецов и от них узнают все. Отнесем их к обрыву и, набив камнями одежду, скинем в море. Там их быстро сожрут. Акулы тут прикормлены.
Фома не стал спорить, рассудив, что ей лучше известны местные реалии, и, подхватив тело, потащил к обрыву. Девушка решительно ухватилась за ногу второго, стала помогать ему.
– Льера, не беспокойтесь, я все сделаю.
Та выпрямилась и спросила:
– Ты точно орк? Больно гладко и вежливо разговариваешь.
– Меня так научили, – невозмутимо ответил Фома и стал набивать камнями штаны и рубаху убитого.
Через двадцать минут они избавились от трупов.
– Все, теперь можно переночевать в пещерах, а утром пойдем в порт. – Девушка была спокойна и, отвернувшись от Фомы, бросила через плечо: – Иди за мной.
Они пересекли дорогу и углубились в кусты.
– Там дальше подземные катакомбы, – говорила девушка, – когда-то там брали камень для строительства, теперь здесь прячутся беглые рабы. Заходить туда местные боятся, по слухам, тот, кто там побывал, потом сходит с ума. Я направлялась туда, когда меня настигли эти псы хозяина. Они выследили меня в порту, и я решила спрятаться тут. Конечно, снежной эльфарке спрятаться трудно. Мы слишком заметные, но здесь, в пещерах, меня бы не нашли. Я уже раза четыре пряталась здесь. У тебя есть что-нибудь поесть? – не оборачиваясь, спросила она, ловко огибая колючие кусты.
– Нет, льера, у меня нет еды, но есть золото. Может, вы расскажете мне о местных правилах и как тут лучше поступать?
– Ты полностью свободен в порту. Но в город не суйся. Там тебя схватят и продадут в рабство. Поэтому многие рабы, кому повезет, бегут в порт. Маги беглых не ищут, и мы можем жить там годами. Только рабовладельцы отправляют своих слуг – бывших рабов, это те еще скоты – на поиски беглых. Кого-то находят, кого-то нет. А вот и вход, – сказала девушка и исчезла.
Фома подошел ближе и увидел неширокую расщелину, куда протиснулся и почти уткнулся в девушку. Та стояла у самого входа и ждала его.
– Далеко уходить не будем, тут я сделала лежанку, здесь и переждем, – сказала она и двинулась дальше.
Груда сухого хвороста и травы обнаружилась лаг через двадцать в небольшой, но широкой нише. Эльфарка разворошила ее, устроила что-то наподобие гнезда и уселась.
– Присаживайся, вдвоем нам будет не так холодно, – предложила она.
– Льера, а для чего сюда свозят столько рабов? – поинтересовался Фома, устраиваясь рядом с девушкой.
Та придвинулась поближе и абсолютно безбоязненно прижалась к нему.
– Рабы здесь рабочая сила, материал для экспериментов магов и наложницы, какой была я.
Она говорила об этом просто, как о чем-то совсем обычном. Словно рассказывала о том, что пошла на базар и купила зелень, мясо и принесла домой. Фома сильно удивился, но не подал вида, он понял, что пришлось пережить гордой эльфарке, которая так спокойно рассказывала о своей судьбе.
– И давно вы здесь, льера? – осторожно спросил он.
– Два года, орк. Два долгих года мук и унижений, и живу только надеждой мести. Я знаю, кто меня продал, и хочу перед смертью посмотреть ему в глаза. Хочу вернуть долг. Наше княжество как-то странно изменилось и стало другим, изменились эльфары, мне говорила это мама. Но он ее убил, а меня продал. Только неоплаченный долг удерживает меня в мире живых.
Фома не стал спрашивать, кто этот «он». Орк просто слушал и впитывал. Мир действительно менялся, изменился и сам Фома, бывший прежде жалким Шарныгой. Мелким, трусливым и вороватым. Теперь он был другим, и таким его сделал учитель, человек. Научил защищаться и защищать других. Думать и анализировать, не бросать слабых, тех, кто нуждался в помощи.
– Душой я давно умерла, – продолжала девушка. Видно было, что она устала от одиночества, от безысходности и хотела выговориться. – Тогда, когда мое тело было растерзано похотливым новым хозяином и его сыновьями. – Она подняла голову к Фоме, и в ее глазах полыхнул ледяной пламень. – Ты
