нем. Она кричала, но из горла не вырывалось ни звука. Рядом проплыли еще две демонессы, так же раскрывающие рот в беззвучном крике. А дальше она перестала что-либо видеть и слышать, ее наполнила боль и немилосердная жажда. Ужасные муки терзали ее существо. И только одна мысль пришла к ней: что эти муки она будет испытывать вечность.
Прокс сидел в тишине подвала и смотрел на замерших демонов из группы приманки. Они стали оживать и удивленно оглядываться.
«Значит, получилось», – удовлетворенно и не без радости подумал он. Алеш беспокоился только по поводу демонесс, которые ходили по астралу и могли беспрепятственно нападать оттуда. Но по договоренности с новыми братьями они эту проблему взяли на себя. Он поднялся на поверхность и увидел в бинокль отступающие отряды оставшихся в живых демонов. Это было даже не отступление, а скорее беспорядочное бегство. Знающему было понятно, что войско князя осталось без руководства. Прокс победил в первой битве и был доволен.
Договорившись с ректором о том, что он прикроет мою спину у короля, я перешел к следующему этапу. Они думали, что я откланяюсь и уйду. Как бы не так! В моих планах эти двое ушлых стариков играли существенную роль.
– Мне нужна еще ваша помощь, господа.
Мессир поморщился. А Гронд, наоборот, изобразил на лице заинтересованность.
– Мне нужно будет два круга для того, чтобы я вышел на истинных устроителей покушения на снежного эльфара. И тогда я вам их преподнесу на блюдечке с голубой каемочкой. А вы уже сами решите, как с ними поступить. – Я улыбнулся, а мессир вперил в меня сразу потяжелевший взгляд.
– Вы действительно сможете до них добраться, барон? – после недолгого молчания спросил он.
– Я постараюсь, господин ректор.
Архимаг указал рукой на стул.
– Садитесь и расскажите мне, о чем вы просите. Мне начинает нравиться ваша краткость и уверенность, тан Тох Рангор.
Я улыбнулся. Все! Я купил их с потрохами. Эти два прожженных интригана мгновенно оценили мое предложение и прокрутили в уме десятки вариантов, как воспользоваться моим подарком. Кроме того, ректор от имени гильдии магов признал мое баронство. И он понял, что я это понял. Как иногда пара слов, сказанная облеченным большой властью человеком, меняет судьбу. Так и мессир Кронвальд признал меня избранным Творцом и уже положил на полочку в своих будущих планах. Ну да бог с ними, мне сейчас не до их интриг. Жить в обществе и быть свободным от него по определению невозможно, это я хорошо усвоил еще по прошлой жизни. Поэтому не парился по поводу интереса к моей персоне ректора, Гронда и разных тайных служб. Тем более что настоящие мои противники стояли неизмеримо выше.
– Я думаю, что у моих недоброжелателей есть здесь осведомители. Надо, во-первых, чтобы информация о выздоровлении Аре-ила в течение двух кругов не вышла за стены лечебницы. Во-вторых, Эрна пусть посидит под арестом. И последнее: пустите слух, что я тоже арестован. Ну а вычислить глаза и уши моих врагов здесь, в академии, вам не составит труда.
Слушая меня, ректор согласно кивал.
– Это все, что от нас требуется? – спросил он, когда я закончил перечислять свои просьбы.
– Все!
Когда нехеец покинул кабинет, мессир достал из шкафа бутылку и два бокала. Они выпили, и архимаг, улыбаясь в бороду, сказал:
– Это подарок судьбы.
– Ты так уверен, что наш избранный притащит нам лесных эльфаров на блюдечке с голубой каемочкой? – спросил Гронд.
– Уверен? – усмехнулся ректор. И твердо ответил: – Уверен. По-другому быть не может. Коли нехеец взялся за дело, он его доведет до конца.
– Или до тюрьмы, – рассмеялся Гронд и исчез. Его нетронутый бокал остался на столе.
Через час после того, как покинул кабинет ректора, я был в трактире. В уголке, облюбованном Гангой, сидела сама новая хозяйка трактира. Одежда неброская, но подобранная с большим вкусом, подчеркивала ее диковатую красоту и энергию, рвущуюся наружу и сдерживаемую усилием воли. Вот такое впечатление произвела на меня моя невеста. Я подошел и, взяв ее руку, поцеловал. Сам не знаю, что меня на это толкнуло. Чтение приключенческих романов в детстве, где кавалеры поступали именно так, или желание показать очаровательной смеске мое отношение к ней? Она удивленно захлопала большими черными ресницами и попыталась выдернуть свою руку. Я же, не отпуская ее, но при этом удерживая осторожно, проговорил, почти мурлыкая:
– Душа моя, ты очаровательна!
– Ах, хозяин, как вы галантны! – тут же подлизалась Рабэ.
А орчанка перешла в наступление:
– Я тебе в самом деле нравлюсь?
– Нравишься, – ответил я. А чего скрывать?
– Тогда женись!
Этими двумя словами она сбила мне весь романтический настрой. Отпустив ее руку, я сел напротив Ганги.
