смертная казнь. Я хочу задать тебе только один вопрос. Почему ты не посмотрела на любовника магическим зрением?
Эрна сидела, тупо уставившись в одну точку, и молчала. Я не торопил ее. Наконец она подняла голову, и я увидел застывшие в ее глазах слезы.
– Ты не понимаешь, как девушке хочется счастья. Чтобы ее любили, а не только использовали как постельную шлюху. Мы все хотим счастья, и я думала, что нашла его. Все это время я была счастлива и не жалею о том, что случилось. – Она с вызовом посмотрела на меня. – Лучше один день жить счастливой, чем всю жизнь чьим-то рабом.
– Понятно, – вздохнул я.
Здесь проблема была глубже, чем я думал. Эрна была не удовлетворена своим положением. Именно это толкнуло ее на предательство. Она искала лучшей доли, поэтому пошла в трактир с Аре-илом. Поэтому живо откликнулась на знакомство с молодым аристократом, когда не получилось со снежным эльфаром. Как же хорошо она скрывала свою неудовлетворенность! Все это мне придется учитывать и в отношениях с другими вассалами. Но с ней нужно было решать сейчас. Ее смерть мне была не нужна и ее вассалитет тоже. Но и просто отпустить человека, который сознательно пошел на предательство и был обучен мной, было недопустимо. Что лучше: отпустить ее – и она все равно рано или поздно попадет в сети моих врагов и станет орудием в их руках, или провести ритуал подчинения и сделать из нее ментальную рабыню наподобие Лианоры? Нелегкий выбор.
Если бы дело касалось только меня, то, возможно, я бы и сдался и отпустил ее. Надеясь, что, может быть, все обойдется и ее забудут (глупо, конечно, об этом мечтать), а с проблемой удастся справиться в будущем, если она возникнет. Но на меня завязано уже столько судеб, судеб тех, кто не сможет защититься и принесет себя в жертву моему малодушию, что я не стал этого делать. Как всегда, решение пришло мгновенно из свойств памяти и характера Ирридара. Его сторона моей души знала, что делать, и выбирала наилучший вариант. А сторона Глухова уступала голосу разума и отбрасывала прочь все сомнения. Таким образом я избавлялся от двойственности и получал удовлетворение. Никто в этом мире не может быть полностью свободным. Все рабы чего-то, одни рабы господ, другие рабы своей похоти. Для Эрны лучше быть рабыней господина, чем рабыней своих неудовлетворенных желаний.
Я вышел на ускоренное восприятие, обездвижил ее, раздел и провел ритуал подчинения. Полный, как и с Мардаибой. Одел и вышел из ускорения.
– Вставай, – сказал я ей, – теперь ты моя служанка навеки. Убираешь у меня, заботишься обо мне и защищаешь меня ценой своей жизни. Я найду тебе мужа, и ты будешь счастлива тем, что служишь мне.
– Хорошо, мой господин, – безропотно ответила Эрна. Ее глаза загорелись живым огнем. Впервые у нее появилась достойная цель в жизни и она была по-настоящему счастлива. Что может быть лучше, чем служить господину.
– Эрна, ты, как и прежде, называешь меня милордом или Ирридаром. В постель ко мне не лезешь. А теперь пошли.
Вечером у меня собрались все вассалы. Они хмуро смотрели на Эрну и молчали. Все знали, что она сделала, и ждали от меня разъяснений. Оглядев их суровые лица, я мысленно усмехнулся. А судьи кто? Выдержав паузу и добившись от них сильной заинтересованности, начал говорить:
– То, что случилось с Эрной, могло произойти с каждым из сидящих здесь.
В ответ вассалы возмущенно загудели. Сначала несмело, потом громче. Каждый считал, что с ним-то такое произойти никак не могло. Подождав, когда шум достигнет апогея, я крикнул:
– Молчать! – Обвел взглядом притихших парней и девушек. – Еще не пропоет петух, как ты, Петр, трижды отречешься от меня, – по памяти процитировал я слова Иисуса. – Был в одной стране учитель, и его предал ученик, а другой ученик, узнав об этом, сказал, что он-то его не предаст. Учитель посмотрел на него и сказал именно эту фразу об отречении. – Я замолчал. Обвел глазами присутствующих. – Для чего я привел этот пример? – спросил я тихим скорбным голосом. И сам же ответил: – Для того, чтобы вы не зарекались. Каждый из вас слаб и не сможет противостоять искушению врагов, если не будет готов. Эрна была не готова. Это не ее вина! Это дьявольская хитрость лесных эльфаров, которые использовали запах инкуба, которому противостоять не может никто из людей, эльфаров и демонов. Кто попал под его воздействие, теряет голову и не способен обуздать свои желания. Ее сначала одурманили, потом опоили, – я возвысил голос, – и внушили, что это я требую убить Аре-ила. Понимаете? – Я вновь остановил взгляд на лице каждого из присутствующих, всматриваясь в их глаза. – Она думала, что выполняет мой приказ.
В тот момент действительно все так и было. Прозрение пришло после, как только действие гияны закончилось. Но влюбленная до безумия Эрна не стала сокрушаться и считала, что все сделала правильно. Такова логика влюбленной женщины. Она все отдаст, в том числе и жизнь, ради того, кого любит. Я вспомнил женщину – следователя прокуратуры, которая влюбилась в бандита и хотела помочь ему бежать. Умом это не понять, а сердцем не хочется.
– Теперь о главном. У меня могущественные враги. Среди них лесные эльфары, которые хотят мне отомстить за их молодого По-кара. Каждый из вас может стать объектом их атаки. Я вас готовил к поединкам, а враг спрятался под личиной влюбленного аристократа и соблазнил Эрну. Кем он придет завтра, я не знаю. Никто не знает, кроме самого врага. Поэтому каждому из вас я даю выбор. Остаться со мной и подвергать себя опасности или уйти. Кто уйдет, осуждению не подлежит. Я продам его контракт снова академии, и все. Только с тех самых пор он должен забыть, что существую я и те, кто со мной останется. Не приближаться, не вести разговоры. Не пытаться навязать дружбу. Для меня тот, кто уйдет, умер. Это для нашей и его безопасности. Кто ослушается и попытается сделать то, что я запретил, будет считаться врагом и будет уничтожен. Это все. Расходитесь по своим комнатам. Завтра вечером сбор здесь, и каждый даст мне ответ.
Пораженные и притихшие, мои вассалы покидали комнату. Они под тяжестью моих слов и нелегкого выбора стали даже меньше, как будто из них вынули
