магазинам покупать вам, милорд, достойное платье.
– А чем это плохо? – спросил я, понимая, что если Эрна задумала что-то и подкрепила свои мысли авторитетом Гронда, то лучше сдаться и плыть по течению.
Мы выбрали мне темно-зеленый костюм из бархата, расшитый золотом, как мундир наполеоновского генерала. Пришлось смириться. Здесь, как и всюду, встречают по одежке. К нему Эрна пыталась заставить меня купить красную шелковую рубашку с большим отложным воротником, но я не собирался становиться цыганским бароном и выглядеть пугалом на балу, сиять как светофор и привлекать лишнее внимание. Поэтому выбрал белую, с манжетами, выглядывающими из-под обшлагов. Мои муки продолжались около часа, пока Эрна и Рабэ, у которой я предварительно убрал синяк под глазом, заставляли меня примерять то одно, то другое.
После магазина меня под конвоем девушек отвели опять в гильдию, и они же сказали мне находиться здесь до вечера, пока за мной не зайдет мастер Гронд. Затем уселись на стулья и стали меня нагло рассматривать, словно я был скульптурой или, на худой конец, картиной.
– Вы чего расселись? – Мне стало смешно, старик приставил ко мне сторожей, или сторожих, так будет правильнее.
– Нам велено смотреть за вами в оба, – ответила Рабэ. – Кроме того, вы такой красивый, что я не могу глаз оторвать. – Чертовка снова принялась за свое.
Почему-то совсем не к месту я подумал, глядя на ее такое обманчиво детское личико: зачем демонам человеческие души? Как-то за делами забывал ее об этом спросить. То одно мешало, то другое, но не спрашивать же об этом при Эрне, которая с ревностью уставилась на служанку. Ага, это Рабэ мстит ей за разбитый нос и новое платье. Я мог бы гаркнуть, и обе тут же исчезли бы из комнаты, но вот не хотел применять власть господина, и все. Сам после общения с Шизой размягчел и подобрел.
– У меня другое предложение, – улыбнулся я с видом искусителя. – Я дам денег, и вы пойдете купите Рабэ платье, а Эрне…
– Сапожки, – тут же подхватила девушка.
– Сапожки! – подтвердил я. Деньги улетали, как сгорающие дрова в паровозной топке. Сразу вспомнил слова любимой тещи: «На то они и деньги, зятек, чтоб их тратить». Глубокомысленное замечание, когда тратишь не тобой заработанное.
Я хотел провести время с пользой. Сгонять в степь и посмотреть, как обстоят дела у моего воинства. Орки ребята боевитые, но скучать не любят. Просто сидеть на одном месте не будут и снова разбегутся по своим «улусам», собирай их потом. У меня, к моему стыду, не было четкого плана, что с ними делать, куда направить энергию этих тысяч фанатичных воинов. Пахать они не умели. Строить тоже. Оставалось только воевать. Но с кем им сражаться? Я не Аттила и не Чингисхан, чтобы вести орду до последнего моря. Я – всего-навсего жертва обстоятельств, заброшенный сюда не по своей воле и взваливший на себя тяжеленный груз, приняв образ духа из пророчеств, дабы просто решить свои мелкие личные задачи, но ставший в силу тех же обстоятельств предводителем фанатиков. Не желая того, покусился на власть смотрителей за миром и нажил в их лице врагов. Я все больше убеждался, что я был, есть и останусь чужим для этого мира. Уйти в открытый мир и все бросить тоже не выход. Там тоже не мой мир. На сегодня сложилось шаткое равновесие, которое заключалось в том, что я балансировал между магическим миром и космосом. В этаком ничейном, почти виртуальном пространстве, не давая возможности обеим системам ухватить меня покрепче и прибить. А они к этому стремились. Я ощущал себя вирусом, за которым охотились, так как видели во мне угрозу существования организма.
Выбор у меня был невелик. Можно попробовать спрятаться и затаиться до времени, замаскировавшись под клетку организма. Но как это сделать, я не представлял. Кроме того, предполагал, что тот неведомый Творец может не позволить мне бездействовать. У него свои планы, и мне в них определено свое место. Меня снабдили талантами в виде симбионтов не за красивые глаза и вытащили на пути к тому свету не для того, чтобы я зарылся в песок и спрятался.
Так что мне, по-видимому, придется выбирать между молотом и наковальней. Огорчало меня во всей этой истории и то, что могут пострадать люди и нелюди, которые доверились мне, не зная, что за жизнь мне уготована. Та же невеста, к примеру, или вассалы. Они уязвимы в первую очередь.
Но один в поле не воин, мне нужна команда, мне нужны воины и власть.
Вот! Когда бы я ни размышлял о своем будущем, всегда возвращался по кругу к одному и тому же выводу: спрятаться не получится, а чтобы преуспеть, нужно действовать решительно и дерзко. Я был как мудрая сова из анекдота, что давала мышам совет стать ежиками, чтобы лисы их не сожрали. И на вопрос, как стать ежиками, ответила просто шедеврально: «Я занимаюсь стратегией, а не тактикой». Вот и я стратег. Что надо предпринять, знаю. А как это сделать, понятия не имею.
Шиза тем временем определяла координаты переноса из столицы на спутник. Брык искал Грыза с его воинством, а я занимался тем, что гонял мысли по кругу.
Неожиданно подумал, что четко уловил разницу подходов нехейца и землянина к проблемам. Нехеец не мучился сомнениями. Он просчитывал быстро варианты и избирал лучший, пусть даже кажущийся на первый взгляд абсурдным путь. Он мог для достижения цели положить тысячи невинных, если считал, что так будет лучше. Землянин был сентиментален и добр, он не мог с этим смириться, кроме того, у него было понимание, что такой подход даст только временное преимущество, а в длительной перспективе ведет в тупик и к поражению. Нехеец, ограниченный рамками одного мира, был идеальным тактиком, способным мгновенно решать возникающие проблемы, но он не видел всей полноты картины. Глухов не мог так быстро и умело разобраться в
