как в одну из дыр на плече впивается один, а затем и другой.
Еле ощутимый укол сменяется внезапно прокатившимся жаром по всем венам, словно выжигающим любую заразу. В горле резко пересыхает, и меня бросает в холод. Но через мгновение снова в жар. На лбу выступает испарина, а в ушах шумит. Все проходит так же быстро, как и появляется, оставляя за собой наполненное энергией тело и чрезмерно сфокусированное сознание, которое в то же время сосредоточивается на чем-то лишнем. Так, при взгляде на Майкла сразу же отмечается некая потрепанность, оставшаяся одна обойма в винтовке и грязь на левом ботинке. Трясу головой, заставляя ее нормально работать, и, наконец, отвечаю напарнику.
– Уже лучше, – голос скрипит, словно несмазанный механизм, – браслет, видимо, накрылся, а то у меня связи нет, – говорить сложно и мне отчаянно хочется пить, но попросить я не успеваю.
– Тогда понятно, почему ты не отвечал, – кивает Кронт, – отвратительно выглядишь… Черт! Ложись! – внезапно кричит он, тут же толкая меня в покрытие. Не успеваю среагировать, и меня прижимают к бетону. Пытаюсь спросить, что происходит, но ответ приходит сам.
Ярчайший столб света бьет прямо по позициям основного скопления летающих дронов, только чудом не цепляя транспортник. Меня ослепляет, но успеваю заметить, как роботизированные противники почти моментально оплывают до груды металла, сгорая в мощнейшем пламени. Весь мир поглощен белым светом, скрывая происходящее. Утыкаюсь головой вниз, пытаясь проморгаться. Глаза слезятся, но все еще не видят. А затем до меня доходит волна жара, опаляя легкие при очередном вздохе. Дышать становится тяжело, и я еще сильнее отворачиваюсь, пытаясь найти хоть капельку прохладного воздуха. Но тщетно.
Следующую минуту меня накрывает одна волна жара за другой, превращая окружающее пространство в какую-то баню. Рядом лежит Майкл, с силой удерживающий меня на месте. Даже когда он говорит, что все закончилось, я продолжаю лежать, приходя в себя. Только еще через пару минут решаюсь наконец открыть глаза и попытаться встать.
– И что это было? – кряхтя, спрашиваю я, оглядываясь.
– Энергетическое орудие крейсеров для точечных ударов по объектам на поверхности, – уставшим голосом проговорил Майкл, снимая маску. Усевшись на задницу рядом, он вместе со мной разглядывал последствия выстрелов.
– Точечные, говоришь? – переспросил я, внутри себя ужасаясь. Черт, а ведь у моих земляков на Гемини вообще шансов нет ни в каком прямом конфликте. Разумом-то я это давно понимал, но сейчас увидел воочию подтверждение. Разница в технологической мощи колоссальна.
От удара с орбиты бетонное покрытие было проплавлено на приличную глубину, видимую даже с расстояния. Причем земля все еще словно пылала, сверкая краснотой и выделяя видимый даже в воздухе жар. Но крейсер не ограничился основным скоплением дронов, остатки которых сейчас добивали бойцы «Крыльев». Его пламенеющий меч прошелся по лесам вокруг ретранслятора, напрочь сжигая все вокруг. Сила была такова, что от былой зелени осталась только черная труха, слегка прикрывающая все еще горячую землю. Если там и были укрытия врагов, то вряд ли они уцелели. Хотя, как они вообще смогли незамеченными атаковать, мне до сих пор непонятно. Настолько заранее готовились, создавая укрытия задолго до проверки местности? Вряд ли земляне проверяли все собственными глазами, а я еще знал по Гемини, что любую электронику можно обмануть.
– Ну, точечные в сравнении с остальным вооружением, – кивнул Майкл, подтверждая мою мысль о тщетности противостояния, – кому-то точно достанется за необнаружение этих дронов…
– Сколько бойцов уцелело? – спросил я, проверяя свой браслет. Оплавленная часть корпуса на месте основной электроники не оставляла шансов на его работоспособность. Черт, теперь практически ослеп, и очень надеюсь, что больше врагов не будет.
– Та пятерка внутри не пострадала совсем. А снаружи всего двенадцать, плюс один «Паук». Большей частью атаки дронов были направлены на уничтожение техники и защитных турелей, поэтому по бойцам не вели такой активный огонь, – протянул Майкл, потягиваясь.
– Вот совсем не активный, – с сарказмом ответил я, сплевывая кровавый сгусток на бетон. Лес вокруг транспортника начал потихоньку разгораться, распространяя дым. Дующий в лицо ветер доносил запах гари, вместе с жаром, все еще идущим от земли. Лишившись связи, я молча разглядывал фигуры бойцов, которые начали на ходу проводить ревизию и расходиться по своим секторам, держась ближе к ретранслятору. Так, один из «Крыльев» прошел совсем близко, демонстрируя оторванную конечность, черные отметины от пламени и осколков по корпусу и поврежденную правую плечевую пушку. Но боец все так же сосредоточенно проверял свое орудие, пытаясь поправить заклинившую подачу зарядов. И ведь верно, задание еще не окончено – до мероприятия еще не один час.
– Столько всего произошло, а ведь с момента атаки дронов до удара с орбиты прошло лишь три минуты. Три чертовы минуты, а сколько последствий, – сплюнул Майкл, приподнимаясь. Я киваю, соглашаясь, но внезапно замечаю что-то странное. – Но хоть капитан быстро сориентировался, запросив поддержку…
– Слушай, а не многовато ли дыма? Я уже плохо вижу контуры транспортника… – тяну я, перебивая напарника. Где-то со стороны леса внезапно раздается шипящий звук, и волна этого тумана накрывает нас с головой, сужая обзор метров до десяти.
– Твою мать! – ругается напарник, срывая с себя маску. – Это не туман, это «Завеса» – новейшая разработка, про которую я только слышал. Полностью выводит на время большинство электронных систем, в частности связь, радары и оптические вспомогательные системы, не повреждая их. И пока эта дымка не развеется, никакой поддержки с орбиты, никакой коммуникации, ничего, – тянет он, поднимая винтовку, – вставай, Грэг. Еще ничего не кончено.
