Неожиданная мысль мелькает словно молния, и я с размаху вбиваю кулак в кирпичную кладку глухой стены ближайшего здания. Удар металлической кисти, использующей механические усилители, с легкостью дробит коричневый камень, подтверждая мою теорию. Винтовку тут же цепляю на шею за ремень, а сам уже подпрыгиваю вверх.
Ноги неожиданно мощно подбрасывают меня на добрых три метра, и обе кисти с силой врубаются в кирпич, хватаясь. Не успеваю зависнуть, как снова бросаю себя еще выше. В этот раз правая кисть бьет по касательной, смазывая удар, отчего соскальзывает, благо левой удается закрепиться. Впрочем, высоты и так должно было хватить. Удерживая себя на стене, я перехватываю свободной рукой свою винтовку, разрывая ремень.
А броневик уже высунул свою пушку в переулок, практически сразу открывая огонь. Орудие с приличным грохотом начинает ходить из стороны в сторону, проделывая дыры в стенах зданий. Кирпичная крошка летит во все стороны, но стрелок внутри не останавливается, продолжая создавать локальный ад. Спустя секунд пять кто-то кричит «хватит», но в боевой машине стрелок явно не слышал, продолжая утюжить пустое пространство. Боец показывается из-за угла, легко забрасывая себя на вверх брони, и начинает что есть силы стучать, силясь привлечь внимание увлекшегося стрелка.
Крепче сжимаю кирпичную кладку и навожу винтовку, продолжая висеть на стене. Враг в последний момент словно что-то чувствует и включает защитный щит, выстреливающий из предплечья и закрывающий его от угрозы. Вот только я находился гораздо выше, и поэтому мои выстрелы спокойно проходят над неожиданной преградой, разнося прямыми попаданиями шлем вместе с головой. Тело бросает на броню, после чего уже безжизненным мешком оно валится с броневика. А я уже перевожу прицел на новую цель.
Одновременно из-за двух углов высовываются бойцы с оружием, пытаясь найти меня. Не отжимая спускового курка, провожу крестом по ближайшему. Противник ловит чуть ли не с десяток попаданий в грудь, в шлем и в оружие, заваливаясь вперед безжизненными кулем. Но вот второй противник уже замечает меня, пытаясь навестись на цель, задирая голову вверх. Уходящее в закат солнце позади на миг сверкает на забрале его шлема, ослепляя того, и я тут же этим пользуюсь.
Сжимаясь, словно пружина, выбрасываю себя вперед, дробя кирпич под ногой. На мгновение замираю в полете, попутно пытаясь открыть огонь из винтовки, но та просто бесполезно щелкает. Жесткое приземление вминает меня в тротуарную плитку, и тут же приходится пригнуться от очереди сбоку. Броневик, до которого я не допрыгнул буквально метр, пытается навестись на меня своей пушкой, но я слишком близко. С размаху бросаю винтовку в прижавшегося за правым углом противника, пытаясь не сколько попасть, а сколько припугнуть. Тот невольно приседает, частично прячась за телом погибшего коллеги.
Я же рвусь вперед, срывая с пояса свалившегося с броневика трупа гранаты. Толчок, и мое тело с легкостью запрыгивает на броню боевой машины. Две гранаты уже зажаты в руках, и я тут же их активирую, бросая в обе стороны. Сам тут же прыгаю назад, впечатывая обе стопы в торчащий ствол спаренной пушки. С помощью искусственных мышц и под весом металлического тела их слегка гнет, но затем ноги соскальзывают, и я неаккуратно заваливаюсь на тротуар, падая на него спиной. Болевых ощущений нет, и я, продолжая движение, просто пытаюсь уйти в кувырок назад, как по бокам раздаются синхронные взрывы.
Тело, прикрытое массивной машиной, избегает ударной волны, а осколки только бесполезно барабанят по броневику. Усиленный слух улавливает чей-то вскрик. Я практически выхожу из кувырка, как внезапно прямо надо мной происходит еще один взрыв, правда, гораздо менее мощный. Меня отбрасывает назад, заставляя прокатиться по тротуару. Тело ощущает легкий толчок, но я понимаю, что повреждений нет.
Вскакиваю на ноги, замирая на мгновение. Оба угла здания были изрешечены отметинами от осколков. Из-за правого к тому же выглядывало тело второго погибшего бойца. Короткий взгляд на себя показывает, что моя одежда тоже выглядела не лучшим образом, превратившись в какие-то лохмотья. Впрочем, мелькавший в дырах металл был только слегка поцарапан, не более. Поднимаю голову вверх и наконец понимаю, что спровоцировало неожиданный взрыв. Спаренные стволы пушки выглядели словно распустившиеся цветки, разорванные при очередных выстрелах. Прислушиваюсь, но кроме работающего двигателя броневика больше ничего не слышно. Вообще, на район словно опустилась сфера отчуждения – все прохожие моментально испарились при первых признаках стрельбы. Что же, пора заканчивать.
Рывок, и я, прижимаясь к борту боевой машины, выглядываю за угол. Несколько погибших после взрыва гранат лежали у стен, изрешеченные осколками. Лужи крови потихоньку начали собираться под их телами, окрашивая тротуар в красный цвет. Глаза внимательно шарят в поисках пригодного вооружения, но все слишком повреждено, даже на вид. Поворачиваю голову в другую сторону, но внезапный рывок бросает меня на землю. Пилот броневика наконец решает, что нужно начать действовать, срываясь с места. Вот только не так, как я себе успеваю представить, перекатываясь в сторону.
Боевая машина, ревя от натуги двигателем, мчится по улице, чтобы спустя десяток секунд скрыться вдалеке, бросив своих погибших товарищей. Впрочем, провожал я его взглядом до самого конца, не желая никаких неожиданностей. Да и в голову вообще не приходили варианты, что может сделать пилот в броневике в пределах города, лишенный какого-либо вооружения, против мобильной цели. Задавить бы явно не получилось, а вот получить взрывоопасный подарок от меня было вполне вероятно.
Оглядываюсь по сторонам, но все пусто. Только с десяток тел после прошедшего боя. И конечно же следы – изрядно пострадавшие стены двух зданий, щеголяющие дырами от крупнокалиберного пулемета. Черные пятна от двух взрывов и куча металлических осколков, торчащих в разных местах. Улица словно вымерла, и только в одном из окон в доме напротив было видно колыхающуюся занавеску, скрывающую любопытную фигуру. Подростки уже,
