— Я не могу создавать сны, — широко улыбнулся Кийар, и слова прозвучали совершенно искренне.
— Допустим, — прищурилась я (еще вытяну из него подробности!), — твои фразочки про правильные вопросы связаны с этим?
— Да.
— Шансы были равны?
— Равны.
— Где доказательства?
— Я ни разу не нарушил поставленных мне условий, потому что не мог. Иначе не вырвался бы на свободу.
— И что же ты предвидел в конце? Как мы с Фомкой не успеваем тебя поймать?
— В случаях, подобных этому, мне недоступны абсолютные предсказания, лишь наиболее вероятные. Все зависело только от тебя, Аленушка. А ты оказалась еще более смелой, чем я предполагал.
Просто вечер комплиментов. Задобрить решил.
— Как ты видишь будущее?
— После встречи с человеком могу проследить связанные с ним события или людей, которые встретятся на его пути. Я старался оказывать тебе помощь, неотразимая.
— И заодно пакостить.
На это наглец пожал плечами — мол, надо же как-то время взаперти коротать!
— Вот и хорошо, что я тебя поймала. Послужишь людям, побудешь в нашей шкуре и на себе ощутишь, как это непросто. Кто бы тебя ни заточил — мудрый был человек.
— Он не человек, — вздохнул Кийар, а потом широко зевнул и потянулся. — Спина затекла, — поставил меня в известность воплощенный дух, — как слаба физическая оболочка…
— У тебя слаба? Да ты слабых не видел!
Перевернувшись на живот, усталое солнечное чудо растянулось поперек кровати и блаженно вздохнуло. Его ноги свесились с одного края, а голова с другого.
— Я прежде не ощущал усталости, а теперь она наполняет каждую мышцу. Мне не требовался сон, а сейчас без него не обойтись. Я ощущаю холод, боль, я смертен и связан массой разных слабостей вроде человеческих души, тела и мозга. Это неудобно и утомляет.
— А раньше ты человеческих эмоций не ощущал?
— Это было иначе. Они не связывали меня.
— И после этого станешь утверждать, что как-то особенно заботился обо мне? Ты не мог чувствовать как человек.
— Аленушка, — голос артефакта становился все глуше, а зевки слышались все чаще, — я выделял тебя из всех и берег до самого конца задания. Может, я не был способен ощущать человеческой привязанности в вашем понимании, но духи судят по справедливости и воздают по заслугам.
— Ты так меня берег, что не забывал развлекаться за наш с Фомкой счет, а заодно и за счет всех остальных. Чего стоят маскировки и эти записи на горошинах. А что за люди выполняли твои задания? Ты раздавал задачи, например, спрятать горошину туда-то, а в обмен делал предсказание? А какие объяснения придумывал для исполнителей? Вот возьмем один случай — слуга схватил флакон с магнетической жидкостью и уронил его. Неспроста ведь уронил? Флакон чем-то смазали? Ты отправил кого-то в покои до прихода слуги, мол, пойдите, намажьте бутылочку маслом ради шутки?
Ответом на мои размышления была тишина.
— Эй, хватит расслабляться, я еще не все выяснила, — толкнула бывший артефакт в плечо, — ты сам кто такой? Эй!
Кийар на тычок не среагировал.
— Поверить не могу! Ты уже уснул? Я не давала согласия, чтобы ты здесь спал!
Соскочив с кровати, схватила мужчину за щиколотки и потянула изо всех сил, стремясь стащить на пол. Не тут-то было. Тяжесть артефакта явно превышала мои физические возможности, и, даже упершись ногой, я смогла лишь чуть-чуть сдвинуть предсказателя. Теперь его ноги свисали еще больше, зато голова оказалась на покрывале, и он уткнулся в него носом.
Снова вскарабкавшись на постель, я повернула голову Кийара к себе, похлопала по щеке, однако пушистые ресницы даже не дрогнули, янтарные глаза по-прежнему оставались закрытыми, а дыхание было глубоким и размеренным. Мужчина совершенно не реагировал на манипуляции.
— Богатырский сон называется, — пробурчала себе под нос. — Мужик сказал, мужик сделал. Пришел спать и даже приставать не стал.
Я снова всмотрелась в безукоризненные черты умиротворенного лица, которое в спокойном состоянии казалось слишком безобидным.
— Просто чистый ангел с ужасным характером. Ведь спит и не боится, что я снова схожу за подушкой.
Вздохнув, поймала на палец блестящий золотистый завиток, потянула его и отпустила, наблюдая, как тот снова подскочил вверх неугомонной пружинкой.
— Вот как можно сочетать в себе несочетаемое? Наглый и самодовольный, но жутко симпатичный. Эй, Кийар, тьфу, и что за трудное имя! Какак…
