Еще длиннее! Кай, а Кай, а ну иди спать к Фомке!
Ноль реакции.
— А если очень громко закричать тебе в ухо, ты проснешься? Или лучше окатить холодной водой? А если тебя лысым сделать?
Я снова потянула за золотистую прядь, но выдирать ее вдруг стало жалко. Она была мягкой на ощупь, пахла ванилином (что за артефакт такой, сдобой пахнет!), и у меня рука не поднялась ее дергать. На новое удушение подушкой сил уже не осталось. Наверное, именно с этой целью хитрый наглец и позволил от души себя поколотить. За водой следовало идти в ванную, а заодно искать сосуд для жидкости. А если очень громко кричать, может кто-нибудь прибежать, что мне совсем без надобности. Ну его, этот дар лучшему следопыту, пусть себе спит. Сделаю ему подарок в честь дня рождения, а утром продолжим разговор.
Я откинула свободную от тяжести мужского тела часть покрывала, подлезла под него, устроилась поперек перины и сладко зевнула. Мой рост позволял не свисать с кровати. Уснула я так же быстро, как и предсказатель.
Глава 16
КРЫЛЬЯ И МЯГКАЯ ПОСАДКА
Я проснулась с поцелуями. Да, да, все правильно. Не из-за поцелуев, а именно с ними. А все оттого, что они были легкие, невесомые, вплетались в утреннюю дрему, делая ее еще слаще, и вызывали щекотные мурашки на коже. Сначала почти неощутимое прикосновение к макушке, потом к виску, легкое, чуть скользящее касание щеки, шеи и нежный поцелуй в высвободившееся из ворота ночной рубашки плечо.
Однако стоило проснуться окончательно, как все приятные ощущения исчезли, растворились вместе с остатками сновидений, будто их и не было. Раскрыв глаза, посмотрела в потолок, но не нашла там причины внезапно накатившего разочарования, зато, когда повернула голову вбок, приметила личный источник досадного раздражения.
Взъерошенный мужчина с упрямо лезшими в глаза золотистыми прядками, которые он периодически откидывал со лба, столь нагло вторгшийся вчера в мою комнату, приподнялся на одном локте и смотрел на дверь. Взгляд был такой пакостливый, что мне мигом стало не по себе. А потом на лице коварного типа мелькнула и пропала полная лукавства усмешка. Он опустил глаза, заметил, как я на него смотрю, выражение лица вмиг стало невинным- невинным, точно у младенца, и потом этот не в меру загадочный тип имел наглость заявить:
— Доброе утро, волнительница.
— Я что-то сомневаюсь, что оно доброе.
Солнечный тип, которого я для удобства окрестила Каем, шевельнул губами, словно что-то произнес в ответ, но я не расслышала ни звука.
— Что? — переспросила в тревоге.
Губы снова шевельнулись, и до меня долетел негромкий шепот: три, два, один.
— А-а-а! — ворвался через раскрытое окно отдаленный дикий вопль.
Я в ужасе подскочила в кровати.
— Что ты натворил? — вцепилась в отвороты рубашки предсказателя.
— Ничего, — бессовестно соврал наглец, безмятежно глядя мне в глаза.
— Тогда что ты сделал?!
Я затрясла любителя говорить загадками, а он в ответ обнял за талию, притянул меня к себе, а через секунду стащил с кровати.
— Семь минут на сборы.
— Какие сборы?
— К побегу.
Выпустивший меня пакостник тут же оказался возле кресла, где стояла моя сумка, подхватил ее и исчез в ванной комнате. Оттуда он выскочил буквально через пару секунд, держа под мышкой туфли и на ходу запихивая в боковой карман сумки мое чудесное платье.
— Ты бы все равно это взяла, — заявил он и бросил мне выуженный из главного отделения черный костюм.
— Надевай, Аленушка, я отвернусь.
Не знаю, что больше всего взбесило меня в этот момент — его наглость, его зашкаливающая наглость или его наглость сверх всякой меры.
— Да я с тобой никуда…
— Через пять минут здесь будет принцесса Мириам, через семь — стражники короля.
— С-с-с какой целью? — Я резко понизила голос.
— Принцесса как скромная и благовоспитанная девушка решила навестить меня не ночью, а сегодня утром. Я оставил для нее записку, в которой
