отлично владели искусством лицемерия. Только в огромном масштабе экрана можно было разглядеть их истинное настроение.
– Ну, – буркнул эксперт с серьгой в ухе.
– Бананы гну! – гаркнул Сан Дмитрич. – Что за фото?
– Сами ж видите… Зерна.
Бросив эту фразу через плечо, эксперт умолк. Слово «зерна», по его мнению, все объясняло даже таким чайникам, как мы.
– Вы имеете в виду зернистость снимка? – уточнил я.
– Ну да, блин. Все ж в крапинку… как тигр. Гы.
– То есть, снято в низком разрешении?
– Нее. Это аналог.
– Уверены, что не цифра?
– А то. Мыльница.
Подобного субъекта можно разговорить, дав ему возможность показать профессионализм и интеллектуальное превосходство. Так что я продолжал серию тупых вопросов.
– Пленочная мыльница?
– Ну говорю ж. Старинная мыльница годов девяностых, с дохлым объективом. Сюда смотрите, ну, – он выделил и увеличил фрагмент фона: клумба и здание из серого кирпича. – Бэкграунд совсем размазан. А там от детей до бэка метров десять. Глубина снимка ни к черту.
– Бэк что?.. – переспросил Прокопов.
– Фон, – перевел я.
– Лица еще гляньте, – полулежа в кресле, компьютерщик ткнул курсором. – Вот лолитка зеленая, как жаба. Это пленка «Фуджи», только трешевая, там сотка или типа того. Уводит в зеленый. Плюс цифра в низком разрешении дает не зерна, а размытые квадраты. Типа блур такой.
– ОК, ясно, – поддакнул я. – Но откуда тогда взялся растр?
– Растр от сканера. Снимок сначала отпечатали, причем по дешевке, без коррекций. Потом отсканили, вышел растр. И вот здесь тень завалилась в желтый – это тоже от сканера.
– Зачем сканировали? – спросил Сан Дмитрич.
– А я вам типа экстрасенс?
– Сан Дмитрич имеет в виду, возможно, отсканили для монтажа? – я смирился с ролью переводчика. – Кого-то вырезали, кого-то вставили?
– Нет, монтажа не было, это сто пудов. Гляньте, – эксперт дал такой масштаб, что туфель рыжего парня занял пол-экрана. – По краям фигур все сходится пиксел к пикселу. Обычно, когда вклеивают что-то левое, контура слегка размывают, чтобы замазать. А здесь все четко. Ага?
– Вижу.
– И так по всем фигурам. Потом, перекос в зеленый везде равномерен, – чтобы подтвердить слова, он вывел на экран какую-то бешеную гистограмму, лишенную видимого смысла. – И еще, все фигуры видны в полный рост. Там, где туфли касаются земли, светотень в полном поряде.
– То есть, фото просто отсканировали и распечатали заново?
– Не просто. Может, подретушировали, чтобы улучшить. Плюс вот здесь, в углу, точно что-то замазали: скопирован и повторен кусок асфальта.
– Дата, – сказал я. – Там была дата снимка, ее затерли.
– Походу, – кивнул эксперт. – Но что людей не меняли – это факт.
Сан Дмитрич придвинулся к компьютерщику.
– Возраст снимка определишь?
– Ну, печать трехпроходная, распространилась у нас в последний год. Так что отпечаток сделан недавно. А сам снимок – говорю же, лет пятнадцать- двадцать назад. Десять лет назад таких говенных мыльниц уже не было.
– Сканировали с негатива?
– Нет, с отпечатанного снимка.
– Снимал профессионал?
– Пфф!
– Что вообще скажешь об этой работе?
Впервые творческая личность повернулась к нам на своем кресле и удостоила взгляда.
– Скажу, снимал полный ламер. Печатал за сорок коп в ближайшем ларьке. Хранил в жопе альбома и никому не показывал, потому что отстой. А сканировал спец. Вот здесь он подштриховал волосы девчонке – наверное, царапина была. Ретуши почти не видно, только на уровне пикселов нестыковки. Там, где затирал дату – тоже. Только почему-то не убрал зелень – поленился, видно.
Вопросов больше не было. Мы взяли снимок и не без облегчения отошли от компьютерщика. Сан Дмитрич аккуратно убрал фотографию в папочку,
