– Все знают, что вы ни с кем не встречаетесь, – вздохнула она и продолжила совсем тихо: – Впустите меня, а не то я начну говорить прямо здесь. Это, между прочим, касается беговой дорожки, которую вы присвоили…
– Твою мать! – капитан коротко выругался. – Ты чего орешь?! Тише, млин!
Он схватил ее за локоть, грубо завел внутрь и захлопнул дверь.
– Какого хрена ты приперлась? – Порфирьев сложил на груди мускулистые руки и грозно навис над Ингеборгой. – Какое еще дело?
– Вот такое! – Она указала на стоящую у стены беговую дорожку. – Вы присвоили себе беговую дорожку из спортзала!
– Не присвоил, а взял на время! – огрызнулся капитан. – Все равно зала больше нет, и все оборудование распихали по складам. Все, кому положено, дали мне на это разрешение! Только не надо орать об этом на каждом углу! У меня тут не фитнес-центр, я сюда никого пускать не собираюсь! Так что тебе надо?
– Я хочу побегать! – Ингеборга насупилась.
– Да хрен тебе! – возмутился Порфирьев. – У тебя что, банан в ухе?! У меня тут не фитнес-центр! – Он вновь схватил ее за локоть, собираясь вытолкать взашей. – Давай, бегай отсюда!
– Не пойду! – Она уперлась спиной в дверь, мешая ему нащупать ручку. – Все, кому положено, дали мне на это разрешение!
– Бред! – Капитан отодвинул ее от двери, словно пушинку. – Врешь! Брилёв бы мне сообщил! Через помощника, или Абрек бы по рации крикнул.
– Давайте спросим у него! – воинственно вскинулась Ингеборга.
– Давай спросим! – Порфирьев отпустил ее и направился к журнальному столику, на котором лежала гарнитура рации. Неподалеку от нее имелось бесконтактное зарядное устройство, красный индикатор которого сообщал о ведущейся зарядке.
– Ну, пожалуйста! – Девушка бросилась за капитаном и вцепилась ему в руку. – Мне очень надо! Я в четырех стенах безвылазно! Спортзал был единственным местом, где я хоть чуть-чуть забывала, что я не медицинский робот! Я без него не выдержу! Я просто побегаю часик и уйду!
– Часик?! – опешил Порфирьев. – А что не сутки?! А ну, вали отсюда!
– Я вас очень прошу! – всхлипнула Ингеборга, пытаясь не плакать. – Я же сохранила ваши вещи…
– А я сказал тебе за это «спасибо»! – Капитан в третий раз схватил ее за локоть.
– Я же ничего плохого вам не сделала, – упавшим голосом обреченно произнесла она, роняя слезинки. – За что вы так со мной…
– За то, что ты мешаешь мне принимать душ и спать! – Порфирьев неожиданно потащил ее не к выходу, а в сторону ванны: – Полюбуйся, твою душу! – Громко и с желчью заявил он: – Я даже воду из-за тебя не успел выключить! Думал, что-то серьезное! Столько воды впустую!
– Я… – Ингеборга глотала слезы, – компенсирую… у меня двойные нормы сгорают постоянно…
– Конечно, компенсируешь! – Капитан подтащил ее к работающей душевой кабине. – Куда ты, на хрен, денешься! – Он выключил воду и громко потребовал: – Включай, твою мать!
Девушка подошла к биометрической панели и заново активировала подачу воды за свой счет. Роскошная душевая кабина громко зашипела бьющими струями, и Порфирьев неожиданно зашептал ей в самое ухо:
– У меня жучок стоит в прихожей. Видео цепляет почти весь зал, в том числе беговую дорожку. Звук не знаю, докуда достает. Тут, пока вода шумит, нас точно не слышно. Дальше зала не заходи, старайся быть в поле зрения камеры. Надо, чтобы они всегда видели либо тебя, либо меня.
Он потащил ее обратно в зал, иронично заявляя на ходу:
– В следующий раз будешь сначала думать, а потом делать! Вот дорожка, вот выход! Вопросы?!
– Можно мне переодеться? – Ингеборга торопливо стерла слезинки. – Это моя… праздничная одежда. Я бы не хотела в ней бегать… если можно…
– Иди в баню! – лицо Порфирьева приняло выражение а-ля «Как ты достала, овца!».
Он демонстративно перевел взгляд на небольшую полусферу системы наблюдения, замаскированную под противопожарный датчик. Секунду капитан словно раздумывал, над кем ему интереснее поиздеваться: над Снегирёвой, заставив ее переодеваться под камерой, или над теми, кто через эту камеру смотрит, лишив их данного зрелища.
– Ладно, иди в ванную, – он махнул рукой и уселся на широкий подлокотник роскошного дивана. Видимо, не хотел касаться обивки мокрым телом. – Воду выключи, чтобы зря не текла! И пошевеливайся, я помыться хочу!
Ингеборга воспряла духом и убежала в ванную. Вообще, она могла бы сама догадаться, что за ним следят. На работе за ней тоже следит система видеонаблюдения, этого никто не скрывает. Брилёв сказал, что так безопаснее для нее и спокойнее для всех. Единственный врач все-таки. Правда, не очень понятно, по каким причинам так важно постоянно следить за Порфирьевым, но мало ли. С момента появления в «Подземстрое» она выходит из медотсека только на тренировку и поесть, было не до тонкостей местной политики. Кристина что-то рассказывала на эту тему, но голова была постоянно занята медицинскими вопросами, и Ингеборга всегда слушала эти рассказы вполуха. Наверное, стоит обратить на них больше внимания. Надо будет порасспрашивать ее как-нибудь.
Девушка закрылась в ванной и принялась раздеваться. Ванная комната в президентском люксе была шикарная, квадратов двадцать, не меньше. Она больше, чем вся каморка, ставшая теперь ее квартиркой, неудивительно, что тут есть вообще все что угодно. Разве что бассейна нет. Впрочем, в рекламах
