чикнет ножом по горлышку – и в колодец, рыбам на прокорм да одержимым всяким. Родичам покойного соврет о происках врагов, с него станется.
Бельбен умом не обделен, зная репутацию нашего шамана, с расспросами к нему не полезет. Здоровье дороже.
– Спрошу непременно, – пообещал Гхаз-Баг, однако было ясно, что для него тема моих изменений закрыта. – Если встречу. Досточтимый Трон-Ка нечастый гость в нашем благословенном Великим Духом доме.
Поводов наведаться к вам у теневика нет, чему, безусловно, гоблины должны радоваться.
– Верно, ты явился к нам не ради беседы? – подтолкнул меня к озвучиванию цели визита гоблин.
– Идет война, ненужная озерникам. Я хочу поскорее завершить ее нашей победой, почтенный Гхаз-Баг. Могу ли рассчитывать на вас в борьбе с захватчиками?
Тишина. Бельбен молчал, явно ожидая продолжения. Сердце его забилось чуточку быстрее, заволновался старый. Успокойся, бойцов не попрошу.
– Мне и моим воинам нужны прокопанные вами подземные ходы.
Пауза затянулась. Предводитель гоблинов обдумывал требование, отлично осознавая, чем грозит ему отказ от «сотрудничества». Запрети он мне пользоваться тоннелями – и его клан автоматически выйдет из союза озерников. Черному Копью подземные ушастики не сдались. А, нет, ошибочка. Их тролли иногда используют в качестве рабов. С гоблинами не заключают договоров, они низшая раса. Ну и мясо у них, говорят, вкусное.
Выбирай, бельбен, с кем ты. Верно, до сего дня на поверхности никто из твоих подчиненных не был, о расположении подземного городка враги понятия не имеют. Ты думал подождать конца войны, возможно, потихоньку слинять из араньи, и тут я ставлю тебя в неудобное положение. Мои ребята ведь в случае отказа разозлятся, о гоблинах узнает болотный отшельник, коли он до сих пор не в курсе.
– Сколько вас? – спросил Гхаз-Баг.
– Довольно, чтобы создать неприятности троллям.
Подумав с минуту, бельбен принял решение:
– Мы ушли со старого места. Можете ходить по нашим тоннелям вдали от нового поселения. Я дам проводников, пока не освоитесь под землей. Помнишь о сокровищах древних эльфов, которые просил помочь достать из-под земли? Три четверти драгоценностей, считая артефакты, письмена, свитки, – мои.
Интерлюдия шестая
Белый магический шар размером с голубиное яйцо повис в воздухе, разгоняя мрак древнего зала. Скорбные лица скульптур в стенных нишах поблескивали от стекающей по ним влаги – снаружи лил дождь, забивая водой трещины в куполе крыши.
– Вспомни брата, как он выглядел, его глаза, – говорил Саррок сидящей на возвышении в центре зала Лилиане. Его голос пульсировал в черепной коробке, обволакивал подобно теплому тонкому покрывалу, отгораживал от окружающего мира.
Девушка словно погружалась с головой в летнее озеро. Глубже и глубже. Шум дождя затихал, становилось темно и уютно. В приятном сумраке хотелось остаться навсегда, он незаметно затягивал, обещая покой. Не будет больше страха и боли, чудовища, терзающие ее сны каждую ночь и прокрадывающиеся в дрему днем, останутся снаружи под струями низвергающегося с небес водопада.
Лилиана растворялась в воцарившемся покое, исчезали мысли, чувства, она переставала осознавать себя.
– Брат, – донеслось эхо откуда-то из-за тьмы, заставляя вспомнить: она пришла сюда не за покоем вечности.
Мимо замелькала вереница образов недавнего прошлого, блеклых, похожих на выцветшие фотографии.
«Ты не веришь мне, и я понимаю, – доносился вкрадчивый голос Саррока. – Тебя обманывали с тех пор, как вывезли из того города. Ты спрашивала, жив ли брат, искала доказательства его смерти и находила пустые слова. Поверить им было легко, ведь иного не оставалось. Утверждавшие, что твой брат убит, не видели его тела. Они сами обмануты. Хочешь отыскать истину? Найди ее в себе».
Маг улетел много дней назад, оставив растерянную Лилиану на острове и ничего толком не рассказав. Услышав от нее ответ на свой вопрос, он сразу же, сияя от удовольствия, вскочил на мантикору. Уже будучи в воздухе, пообещал скоро вернуться.
«Скоро» – понятие растяжимое. Она успела позабыть о Сарроке за открытием многочисленных тайн острова. О, ей было чем заняться! По вечерам, греясь у магического пламени, горящего в камине под руинами древнего дворца-храма, дух-смотритель острова в обличье черного ворона рассказывал ей о величии Аллирана, о богах Света и Тьмы, о возникновении Четырех Миров. Дни напролет она, вооружившись факелом, исследовала полуобвалившиеся залы, счищая мох с расписных стен и освобождая из-под мусора скульптуры, реалистичность которых поражала до глубины души. Девушка трепетала пред огромными, чудовищными и вместе с тем прекрасными статуями богов, в чьих формах ощущалась толика космической Силы, восторгалась каменными изваяниями героев и красавиц, скромно занимающих стенные ниши. Она дивилась растрескавшимся, но сохранившим магическую роспись куполам. Под ними казалось, будто над тобой разверзлась усеянная звездами пропасть или раскинулось устланное изменчивыми облаками небо.
Остров походил на разрушившуюся от времени могилу, в коей похоронены знания минувших тысячелетий. Слава и величие аллирской цивилизации нашли здесь последний приют.
Лилиана забыла о пробужденном маге, о Брадосе, о троллях Зеркального озера, всецело отдавшись постижению забытых смертными тайн, и тут возвратился Саррок.
