Оборачиваюсь. Женщина. Где-то я ее видел… Не из врагов ли Учителя она? Почти все мои знакомые из прошлой жизни противились воле Его – не делами, так помыслами.
Если так, то срок жизни ее измерен и короток, как мышиный хвост. Отрежу голову и принесу в дар Учителю – первый череп в основание будущей пирамиды голов.
Присматриваюсь к ней и понимаю, что чуть не совершил страшную ошибку – на ней лежит свет истины.
– Да, меня зовут Петр, – говорю с коротким поклоном.
– Ох, Петя, Петя… Вечно ты во что-то вляпаешься… Протяни-ка левую руку. Нет, ладонью вверх… Сейчас будет немного больно, но так надо, потерпи.
Без страха и сомнений протягиваю руку – познавшие истину не способны причинять зло.
Короткое лезвие складного ножа пронзает кожу, глубоко впивается в ладонь, тут же отдергивается. О-ох… Больно, но я терплю. Смотрю на растущую лужицу крови. Я отдам ее всю, если будет надо для дела Учителя, хотя, если поразмыслить, на всех крови на напасешься, утром выкачали чуть не полстакана для Горгоны, теперь вот во славу Плаща, так и малокровие заработать недолго…
– Полегчало? – спрашивает женщина, наблюдая за моим лицом.
Узнаю ее и вспоминаю имя, но она сильно изменилась, и я на всякий случай уточняю:
– Ленка, ты?
– Узнал наконец-то… Жаль, сфоткать тебя нечем было, когда вышел наружу, а то посмотрел бы сейчас на свою просветленно-упоротую физиономию, это что-то с чем-то…
У-уф… До чего же приятно нормальному человеку поговорить с нормальным человеком после всего этого…
– А что это, собственно, было? – спрашиваю я у Лены, она наверняка лучше ориентируется в здешних делах.
– Ты ведь все сам видел… В отличие от меня… – Она вздыхает и резко меняет тему. – У меня с собой аптечка, давай-ка твою руку залатаем.
Я не против, и вскоре становится ясно: медсестра из нее никакая, и на курсах первой помощи за такую дилетантскую перевязку Лена отхватила бы «неуд». Однако я не пеняю, иммунная система у аномальных организмов та еще, и ни разу не воспалилась ни одна из ран и царапин, что Питер Пэн заполучал на свою шкуру.
В ходе лечения я возвращаюсь к прежней теме:
– Что же не зашла, не посмотрела, а? Там ведь не заперто было…
– Недостойна… И ты прекрасно знаешь почему.
– Так и я не совсем девственник, если ты не забыла… А меня они не просто впустили, буквально затянули внутрь своим пением… Неужто на тебя не действует?
Она улыбается, демонстрирует свою левую ладонь. Я вижу несколько старых шрамчиков, они точь-в-точь как мой, сейчас исчезнувший под ватно- марлевой подушечкой, крест-накрест прихваченной лейкопластырем.
– Сначала приходилось так… Потом научилась справляться.
– Спасибо, Лена. И еще раз спасибо. И в третий раз – спасибо.
– С первым понятно. Со вторым, допустим, тоже… А третье-то спасибо за что? За что-то давнее?
– Ты первая из знакомых, кто не поинтересовался, что с моим лицом и отчего я так постарел.
– Ну, к такому тут привыкаешь быстро…
– И давно ты здесь?
– С того дня, когда мы виделись в последний раз.
– Говори лучше «в крайний».
– Я, среди прочего, преподаватель русского языка. Если ты не позабыл. У меня язык не поворачивается так говорить.
– Проехали… Чем занимаешься?
– Всем помаленьку… В основном все тем же: учу твоих девочек.
Меня как обухом по затылку ударили. Как я мог о них позабыть?!! Не до конца вылечила Ленкина хирургия последствия мракобесного ритуала…
– ГДЕ???
– Петя, Петя, спокойнее… Не делай такое свирепое лицо. И убери, пожалуйста, руки подальше от моего горла… Спасибо. Они здесь, во?он их дом, рядом учебный класс, я вообще-то думала, что ты там уже побывал, у них сейчас…
Я уже не слушаю, спешу к воде, на ходу скидывая рюкзак… Потому что Лена указала на соседний остров, причем не на тот, куда от нашего тянется понтонный мостик, а на третий, самый дальний. Не беда, доплыву, воды тут безопасные… надеюсь…
– Подожди, Петя, не раздевайся… Зачем мокнуть? Сейчас перейдем как белые люди.
– Ты тоже освоила водохождение?
