– Что скажет Коннорс?
– Каждый из нас много чего знает и видит, но ни о чем подобном я не слыхал, босс. За своих людей я также ручаюсь, – низким, идущим, словно из нутра, голосом заявил Чак Коннорс.
Его слова оказались неожиданными даже для меня. Я не ожидал столь резкого и быстрого раскола среди вожаков, но больше всего он сказался на Меняле, который явно не ожидал такого подвоха от своего собрата. На злобный взгляд Менялы Коннорс ответил кривой усмешкой. Сейчас, определившись с выбором стороны, Чак Коннорс стал спокойнее и увереннее себя держать. Следующим был Тонтон. Он мог поставить точку в этом деле или начать междоусобную войну. Снова начала сгущаться тяжелая тишина, но до пика ей не дал дорасти сам вожак:
– Я могу повторить то же, что и Коннорс, босс.
Это была своего рода клятва в верности. Я облегченно вздохнул: похоже, пронесло! Посмотрел на Менялу, который только сейчас начал осознавать, что в ловушку, которую готовил для Сэма, попался он сам. Судя по всему, он думал, что наступил подходящий момент для свержения, а в результате проиграл схватку за власть, тем самым подписав себе смертный приговор, и чем больше он это осознавал, тем больше кровь отливала от щек. Сержант уже некоторое время смотрел на Менялу, в ожидании, может, тот что-то скажет напоследок, но тот старательно отводил глаза и из последних сил делал вид, что ему на все наплевать.
– Ну что, так никто ничего не слышал? Как такое могло произойти, парни?! Ведь следующим может оказаться любой из нас!
Тут Меняла как-то нехорошо оживился, заерзал на кресле, тем самым привлек внимание Сержанта:
– Ты что-то хочешь сказать, Меняла?!
– Хочу! Если я правильно понял тебя, Сержант, убийцы могут продолжить свое черное дело?
Тот, не понимая, что за мысли зашевелились в голове у Менялы, осторожно сказал:
– Может и такое случиться.
– Вот-вот! Где трое, там и четверо, – он слегка развернулся в своем кресле к стоящим у стен людям. – Не правда ли, парни?!
– А что?! Вполне! Может, эти убийцы всех приговорили! – вразнобой и довольно вяло ответило ему несколько голосов, и те в основном принадлежали его людям.
После чего Меняла снова повернулся к Сержанту и изрек с глубокомысленным видом:
– Нужна осторожность!
Все молча ждали продолжения, но тот, высказавшись, замолчал. Причем вид у него был… я бы определил его, как довольный, хотя с чего ему быть таким? Пока я пытался сообразить, что может крыться за резкой переменой настроения, Сержант понял, что Меняла больше говорить не будет, снова встал, тем самым подчеркивая важность того, что собирался сказать.
– Теперь мы поговорим о территориях, оставшихся без хозяев. Они не могут долго оставаться без крепкой руки, поэтому ты, Коннорс, будешь пока присматривать за землей Гризли. Тонтон, на тебе хозяйство Щеголя. Землей Малыша займусь я. Но сразу предупреждаю, парни, это все временно, пока не найдем достойную замену.
Обойдя Менялу, Сержант подчеркнул этим, что больше не доверяет ему. Это поняли все, даже тупоголовые громилы-телохранители. Меняла ничего не сказал в ответ, но по нему было видно, что он вне себя от ярости. По лицу Тонтона ничего нельзя было прочитать, зато Коннорс не скрывал своей радости:
– Все будет сделано как надо, босс!
– Теперь мне хотелось бы знать, почему не приехал Том Меррик?
Голос Сержанта был громким и требовательным. Это уже спрашивал признанный всеми главарь банды у своих подчиненных. Ответить должен был Коннорс, так как они с Томом были в приятельских отношениях. Я угадал.
– Меррик пьян как сапожник, – ответил Коннорс. – Хорошо, если к обеду протрезвеет.
– Ладно. С ним я сам разберусь. На этом закончим. С богом, парни!
Когда все ушли, оставив после себя стойкий запах табака и пота, я сразу рухнул в одно из освободившихся кресел, выжатый до предела. Несколько минут так сидел, почти физически ощущая, как из меня выходит напряжение, словно освобождая виток за витком сжатую во мне пружину и только почувствовав себя в норме, встал, поправил револьверы во внутренних карманах сюртука, а затем посмотрел на Сержанта. Тот сидел, поставив локти на стол и прикрыв глаза руками. Почувствовав мой взгляд, поднял голову. Лицо бледное, осунувшееся, усталое.
– Ну, как ты, Джек?
– Как и ты, – я слабо усмехнулся. – Постепенно привыкаю к мысли, что мы все же вышли из этой переделки живыми.
– Ха! Хорошо сказано! Что ты скажешь насчет Менялы?
– Знаешь, Сэм, до меня только сейчас дошло, что хотел сказать Меняла, говоря про убийц. Ты здесь говорил, что следующий может быть любой из нас, вот он и хочет, под видом их, убрать меня и тебя. Ему сейчас терять нечего. Убить нас – это его последний шанс выжить.
– Хм. Может, и так. Так что будь осторожней, Джек. Мы не так крепко стоим на ногах, что бы ты там себе ни думал, – я бросил на него вопросительный
