«Я вам припомню этот бунт, уроды!»
– Говорите, что вам надо?!
Я знал, что им надо, но просто так стоять и молчать под злыми взглядами полусотни человек было довольно неуютно. Толпа всколыхнулась, расступилась, пропустив в первый ряд троих человек. Стоявший посредине крупный, широкий в кости, парень, с копной пшеничных волос, согласно информации Карла являлся организатором рабочей ячейки. По иронии судьбы, он оказался моим соотечественником. Павел был единственным русским среди интернационального состава грузчиков. Без семьи. Иммигрировал в Америку из России около полутора лет назад. Грамотный, довольно быстро овладел английским. Имея хорошо подвешенный язык, быстро стал неформальным лидером среди докеров. Карл, в свое время, предложил ему место бригадира, но тот отказался. Был народовольцем, за пропаганду и сопротивление жандармам при аресте его сослали в Сибирь, под надзор полиции. Бежал, долго скитался, пока не оказался на пароходе, идущем в Америку. Здесь примкнул к местному рабочему движению.
– На завтра назначена всеобщая забастовка докеров! Мы собираемся показать всем силу рабочего класса! Я не сомневаюсь, что настанет день!..
– Хватит болтать языком, Павлик Морозов, – я перешел на русский язык. – Подобного дерьма я наслышался в своей жизни столько, что тебе и не снилось! Так что не трать мое время попусту!
– Ты меня с кем-то путаешь. Я не Морозов, – удивленный и сбитый с толку неожиданно раздавшейся родной речью, социалист неожиданно сам для себя перешел на русский язык.
– Пусть не Морозов, а Сидоров, какая мне разница! Не сбивай людей с толку! Им детей кормить надо, а ты своим равенством и братством!..
– Ты не собьешь меня с пути борьбы!! Меня не запугали царские жандармы…!! – теперь он снова кричал на английском языке. – Тебе, наемнику капитала!!.
От его речей попахивало партийными съездами, пятилетками и пионерами, салютующими перед мавзолеем на Красной площади. Всем тем, что делало из людей марионеток, тупо шагающих под красным знаменем в «светлое» будущее. Неожиданно возникшее чувство отвращения к этому оракулу человеческого счастья заставило меня на какой-то миг выйти из себя:
– Хорош глотку рвать, дерьмократ!! Хватит, наслушался!! Пошли все на работу!! Или хотите работать вахтовым методом?!
Народ опешил от непонятных слов, замерев в недоумении и тревоге. Основная масса находившихся здесь грузчиков были людьми, стоявшими далеко от политики. Все они в основном пришли сюда из чувства мужской солидарности, простого любопытства и из-за того, что все идут, типа «все пошли – пошел и я». Только сейчас, видя, как разворачиваются события, эти люди начали понимать, в какое дело они ввязались. Уже сейчас на их лицах можно было прочитать выражение: «Какой я был дурак, что поддался уговорам прийти сюда».
– Вижу, не понимаете?! Ха! Сейчас поймете!! Месяц работаете, а потом вместо вас набираю других!! Новых!! Устраивает?!!
После моих слов на лицах грузчиков появился страх, а в глазах смятение, зато у апологета новой веры глаза запылали огнем фанатизма. Оглянувшись на понурую толпу, он крикнул:
– Не бойтесь, друзья!!! Он один, а нас много!! Встаньте плечом к плечу, товарищи!! Мы несокрушимы, когда едины!!
Но, получив в ответ вместо ожидаемого одобрительного рева толпы пару нерешительных выкриков из задних рядов, понял, что если сейчас ничего не предпринять, то эти люди отступятся от него, оставив одного. Ведь он столько времени боролся за их сознание! И чтобы вот так, в одно мгновение… Отбросив растерянность и колебания, расправив плечи, он решительно зашагал ко мне. Подойдя, сначала начал давить на меня взглядом, когда не вышло, крикнул громко и четко, явно работая на публику:
– Дилэни!! Ты должен выслушать требования рабочего класса!! – После чего, достав из-за пазухи сложенный вчетверо листок бумаги, он начал его разворачивать, но, не успев это сделать, как в следующую секунду его рука с зажатой в ней бумажкой с требованиями оказалась в тисках болевого приема. Вывернув руку до предела, я заставил стать его на колени и уже был готов ткнуть его лицом в землю, как он, хрипя и задыхаясь, заорал:
– Будущее за нами!! Мы выкосим вас, кровососов, как сорную траву!! Борьба только…
Лучше бы он этого не говорил. Я собирался его только унизить, но, услышав пророческие слова, у меня внутри словно все перевернулось. Хруст сломанной кости заглушил вопль боли. Толпа, до этого стоявшая неподвижно, вздрогнула и подалась назад. Только теперь я понял, что сломал народовольцу руку. Со мной уже давно не случалось, чтобы чувства брали вверх над разумом в критической ситуации. А тут… Я был ошеломлен случившимся, наверно, не менее чем народоволец. Все вокруг замерли. Вдруг от толпы оторвался человек, сделал шаг и прыгнул. Солнце сверкнуло на лезвии ножа. Мгновенно сработали боевые рефлексы. Блок. Захват. Новый крик боли. Как только тот оказался на земле, я с силой опустил каблук на руку с зажатым в ней ножом. Не балуй! Под хруст костей и дикий вопль шагнул вперед.
– У кого еще есть желание поговорить?!! – для выразительности своих слов я ударил несколько раз кулаком правой руки в открытую ладонь левой. – Как, в мою бытность, говорили некоторые ораторы: открыт для прямого и конструктивного диалога!! Ну!! Есть желающие?!!
Толпа подалась назад, хотя я стоял на месте. Я их понимал, потому что знал: нахожусь на гране срыва и был готов любого порвать на части, и люди это почувствовали. Прошла секунда, две… минута.
– Нет желающих! Очень хорошо! Значит, будем работать?!
– Да. Будем. Это все Павел. Мы что… – после секундного затишья вразнобой ответили тихие и тусклые голоса из толпы.
