чуть дороже, а закупить у них – чуть дешевле. От этих «чуть» в речи капитана меня стал разбирать смех, потому что кому как не мне знать, что местные торговцы на каждом долларе имеют от сорока до шестидесяти центов прибыли. А капитан все продолжал жаловаться:
– У меня двоюродный брат живет в Чикаго. Очень богатый торговец. Имеет несколько магазинов и складов. Торгует оптом и в розницу. Он был бы рад работать с торговыми компаниями за океаном, но нью-йоркские крысы – торговцы заявили ему, что торговать он будет только через них и никак иначе. И по их расценкам. Ты скажи мне, Джек, где справедливость?!
– Почему бы твоему брату и тебе не начать работать со мной?
– А ты какую компанию представляешь, Джек?!
Я глянул на Сиплого, тот отрицательно качнул головой, дескать, не говорил, кто ты. Я посмотрел на пунцового от выпитого виски капитана и выдал ему напрямик:
– Я местный босс. Джон Непомнящий Родства.
До этого вольготно развалившийся в кресле капитан сразу подобрался и попытался сообразить, что может стоять за подобным предложением. В глазах торговцев и капитанов я был главарем портовой банды, вымогателем и убийцей, что никак не соответствовало имиджу честного торговца. Правда, делая предложение, я исходил из того, что этот капитан дружок Сиплого, а значит, нашего поля ягода.
– Э-э… Тут надо… подумать. Посоветоваться. Точно. Посоветоваться!
Реакция капитана меня не удивила. Я уже был готов приплюсовать эту попытку к своим остальным неудачам, как взревел обиженный Сиплый, видя недоверие старинного приятеля к своему боссу.
– Генри, морской бродяга, ты нам не веришь?!! Мне, который тебе жизнь спас!! Если так, ты мне не друг!!
Капитан несколько секунд смотрел на своего возмущенного товарища, после чего залихватски махнул рукой:
– Рискну, парни! Будь, что будет!
Торговый союз мы скрепили второй бутылкой виски. Как ни странно, с двоюродным братом капитана и двумя его партнерами по бизнесу, которые в это время находились в Нью-Йорке, мне удалось быстро найти общий язык, а когда они узнали об условиях, на которых предлагалось сотрудничество, то тут же были отброшены последние сомнения. При виде оживившихся и начавших уже подсчитывать свои барыши торговцев, я усмехнулся про себя, переиначив широко известный в будущем слоган: «Человеческая жадность – двигатель торговли».
Около четверти товара поставил я, остальной товар нашелся на складе его двоюродного братца, находившегося в Нью-Йорке, а еще через четыре дня корабль капитана Джеймса был загружен и отправлен в обратный путь. Эту сделку сочли удачной все, но больше всех радовался я: «Начало положено! А там посмотрим».
Глава 8
Мормоны – это члены секты под названием «Церковь Иисуса Христа святых наших дней», основанной Джозефом Смитом 6 апреля 1830 года в Ла-Фейетте (штат Нью-Йорк). Их вера основана на том, что после смерти Христа нечестивые люди преследовали апостолов и убили многих из них, после чего истинное учение по прошествии времени исказилось. После смерти основателя в 1844 году секта утвердила в качестве временно руководящего органа церковный Совет двенадцати апостолов, возглавлявшийся Брайямом Янгом. Согласно историческим документам, вследствие гонений на них, мормоны были изгнаны из штатов Среднего Запада (Миссури, а затем Иллинойса) и в 1846–1848 годах переселились в пустынные земли, ныне территория современного штата Юта, где основали город Солт-Лейк-Сити. Отличительными чертами секты от ряда других подобных организаций являлось многоженство и создание вооруженных формирований под названием «Ангелы-разрушители».
В толпе, среди торопящихся по своим делам людей, сновали юркие мальчишки с пачками газет, крича во все горло. Торговцы и торговки с тележками-лотками криками зазывали покупателей, расхваливая товар. Цокот копыт и стук колес, грохотавшие по булыжной мостовой, дополняли звуковую гамму большого города, а яркие краски, такие, как желтый шарабан или светло-зеленое пальто молодой женщины, в какой-то мере скрашивали сизый оттенок ползующих по небу осенних туч. Жизнь большого города шумела и бурлила по другую сторону стекла витрины итальянского ресторанчика, в котором я частенько завтракал. Мне нравилось следить за суматошной городской жизнью, не думая ни о чем. Уже позже, когда я сам выйду на улицу и начну думать о множестве дел, которые мне будет нужно переделать, мне будет не до пустого любопытства. Я неспешно ел, когда очередной раз прозвенел колокольчик у входной двери, оповещая о повом посетителе. Повернув на звук голову, я встретился глазами с вошедшим мужчиной, и настроение сразу испортилось. Увидев меня, тот сразу направился в мою сторону, но не успел остановиться у моего стола, как Карл, сидевший у двери, начал вставать. Жестом усадил телохранителя обратно, после чего кивком головы предложил сесть незваному гостю. Мы не стали здороваться, потому что оба презирали друг друга. В его глазах я был бандитом и рэкетиром, в моих – он был таким же, только одетым в полицейский мундир, впрочем, это не мешало нам оказывать друг другу услуги. Я вернулся к еде, а сержант крикнул, чуть повернув голову в сторону стойки:
– Кофе!
Пока ему несли кофе, я быстро доел свой завтрак и стал осторожно прихлебывать горячий чай. Одетый в темно-коричневый костюм из твида, с холеными усами и бакенбардами, сержант сейчас выглядел зажиточным торговцем или старшим клерком какой-нибудь юридической конторы, но никак не полицейским. Сержант Генри Маклин имел холодный ум и жестокое сердце, знал все темные закоулки человеческой души и все подлые уловки уголовного
