владельцем которого был Флип Бавенков, сожгли дотла. Улик не нашлось, и, очевидно, полиция не особо утруждала себя в поисках поджигателя. Одним нелегальным центром модификаций меньше – меньше головной боли для них. Флип задолжал Раю, но некоторое время водил нас за нос. Рай начал подозревать, что тот приводит больше клиентов, чем говорит, и поставил человека следить за центром – юную девочку, лицо которой тут же забывалось. – Джохар выдала проекцию старого зернистого изображения, на котором было видно лицо Уилсона, выходящего из модцентра. – Помещение загорелось меньше чем через десять минут после его ухода.
– Мы уже высказывали подозрение, что он изменил внешность, – сказала я, хмурясь, и встала, чтобы рассмотреть фото поближе. – Это не очень-то помогает.
Улыбка Джохар была широченной.
– Рай был в ярости, Хейл. Ну, ты знаешь, каким он может быть… Он хранит каждое изображение, записанное наблюдателем, даже теперь, когда решил не тратить время на поиски убийцы Флипа. Вот трое человек, которые входили в центр до того, как оттуда вышел Уилсон. А внутри обгоревшего здания копы нашли три тела. Одним из мертвецов был Флип, двоих других им не удалось идентифицировать.
Три изображения поочередно появились на экране.
– Очевидно, последний мужчина лучше всего подходит под описание, учитывая его черты лица и прочие параметры, но мы пропустили все три фото через систему распознавания лиц, ваше величество, – сказал Зин. – Времени ушло много, но…
Его голос потонул во внезапном гуле, возникшем у меня в голове, когда я посмотрела на изображение молодого привлекательного индранца. Его лицо я видела почти так же часто, как лицо отца первые десять лет своей жизни. Воздух покинул мои легкие, и колени подогнулись. Звук, который я издала, испугал всех присутствующих в комнате, но я не видела их изумленных лиц, потому что мой взгляд застили льющиеся слезы. Лишь Фазе никак не отреагировала на мое поведение. Она осталась на своем месте, когда я упала, и ее голос поднялся над моей болью и горем, а вернее, над тем хаосом, который они породили:
– Эммори, не трогай ее!
Экам был уже на коленях рядом со мной; его рука лежала на моем плече.
– Но она…
– Переживает болезненную истину. Так должно быть. Оставь ее.
Эммори убрал руку, но не отодвинулся от меня. Я зарылась лицом в ладони, пытаясь угомонить вихрь образов в своей голове.
– Ша жу. – Хао, конечно, проигнорировал предостережение Фазе и присел на корточки рядом со мной. Он аккуратно обвил мое запястье пальцами и отнял руку от лица. – Кто это такой?
– Призрак… – Мой голос царапал горло изнутри, как будто я долго кричала. Уронив руки, я уставилась мимо Хао на фотографию. – Джанеш Раджа Хассан был одним из лучших друзей моего отца. Он погиб на борту «Чуда Шивы» тринадцатого числа месяца Шравана в две тысячи девятьсот восемьдесят третьем году.
Я помню лицо отца, застывшее от горя, свои слезы и слезы Церы, когда он сообщил нам эту новость. Радость от того, что папа неожиданно вернулся домой, превратилась в боль так быстро, что я едва могла дышать. Пас было всего три года, и поскольку она не понимала причины нашего расстройства, она просто ревела.
– Он был нам вместо старшего брата, а потом его не стало… – Я прижала пальцы к губам, сглатывая внезапную тошноту. – Я думала, он любил нас. Он клялся, что любил! Но он лгал… Он всех их убил. Всю мою семью!
Слезы снова залили мое лицо, когда страшная правда проникла в самое сердце.
Вдруг открылась дверь.
– Ваше величество, адмирал Хассан здесь, мне… – Киса замолчала, увидев меня на полу, и посмотрела на Эммори, ожидая указаний. Выскользнув из объятий Хао, я ринулась прочь из комнаты мимо Кисы, прежде чем она успела что-то сказать, а кто-либо из телохранителей меня остановил. Пролетев мимо офицеров Флота и остальной охраны, я вцепилась в горло адмирала Хассан и швырнула ее к противоположной стене.
– Ты знала обо всем этом? – Я прижала пистолет к ее виску. Эммори остановился позади меня, но не двинулся дальше, возможно, опасаясь, что я выстрелю. Мой палец был крепко прижат к спусковому крючку, и от того, чтобы его нажать, меня отделял один-единственный вдох. Охранники достали свое оружие и направили его на ошарашенных офицеров в коридоре. Приказ Эммори, спокойный, четкий, бесспорный, проник мне в самую душу, придавая немного сил:
– Скажу только один раз: никто, кроме Императрицы Индраны и ее телохранителей, не прикоснется к своему оружию.
«Хейл, отпусти ее», – сказал он мне по смати. Я отступила на шаг, а Зин опустил свой пистолет, проходя мимо меня, чтобы забрать у адмирала
