Вийеки был шокирован не меньше остальных. Ему, конечно, хотелось узнать, что смертные желали получить от этой бессмысленной встречи. Однако он – даже в самом диком воображении – не мог подумать, что северяне потребуют капитуляции королевы. Огонь праведного гнева сжигал его изнутри. Но когда Суно’ку подняла руку, запрещая Яяно задавать другие вопросы, он снова воспрял духом. Сейчас генерал покажет смертным, каков гордый нрав хикеда’ев! Она проклянет их, посмеется над глупыми требованиями и поведет группу посланников назад к горе, где они смогут принять достойную смерть. Если им полагалось умереть, то выбор правильной концовки для великой песни их расы был все-таки лучшим вариантом, чем капитуляция перед этой стаей волосатых животных.
К удивлению Вийеки, Суно’ку просто сказала:
– Если вы закончили, мы передадим ваши слова нашим лидерам. Вы получите ответ завтра утром. На заре.
Она повернулась на каблуках и зашагала к воротам. Вийеки и остальные парламентеры последовали за ней. Ум старшего помощника магистра был наполнен такими бессодержательными мыслями, что казался пустым, как пещера в горах, очищенная штормовыми ветрами. Когда створ ворот навис над ними, Суно’ку резко остановилась. Малые створки уже открылись, но генерал резким жестом велела охранникам прекратить процедуру допуска.
– Ждите меня здесь, – сказала она другим посланникам. – Я должна передать герцогу одно сообщение.
– Вам запретили действовать самостоятельно, – напомнил Яяно.
Он посмотрел на Ниджику – парламентария от Ордена Песни, но ее татуированное лицо не выражало никаких эмоций, нельзя было понять, какую сторону поддерживала певчая. Вийеки почувствовал, как зловещее предчувствие охватило его, словно леденящий туман.
– Не покидайте нас, генерал, – взмолился он. – Нам больше нечего обсуждать с северянами. Их требования о капитуляции неприемлемы.
– Я не спрашивала у вас совета, Каменщик, – ответила Суно’ку, даже не взглянув на него. – Передайте условия смертных нашим лордам. Эти постыдные условия!
Ее лицо напоминало маски богов в древних храмах. Оно выражало какую-то простую сакральную истину, которую никто из живых не мог бы правильно понять.
– Мы уже выполнили свою задачу. Я больше не являюсь послом.
– Но, генерал!.. – начал было Вийеки.
– Молчать!
Направив на него суровый и холодный взгляд, Суно’ку почти заставила Вийеки отшатнуться.
– Возвращайтесь к своим инструментам и чертежам, хотя они мало помогут в финальном сражении. Даже камни священной горы не спасут нас от поражения.
После этих слов она вышла из тени ворот и зашагала к смертным.
Тем временем герцог и его свита возвращались к шатрам на передовой линии перенесенного лагеря. Крик одного из караульных заставил их обернуться. Вийеки увидел, как Изгримнур сердито отослал своих людей и повернулся, чтобы встретить Суно’ку.
«Вот трещина в камне», – подумал Вийеки с внезапным пониманием ситуации.
Он не мог сказать, откуда пришло к нему это знание. В тот момент он просто наблюдал, как два врага направлялись друг к другу – стройная хикеда’я и широкоплечий, косматый смертный. Вийеки чувствовал, что стоит перед самым уязвимым местом в мире и времени – трещиной, которая располагалась здесь бесчисленные годы, но лишь теперь проявившая себя на поверхности событий. Он не мог объяснить мгновений прошлого и будущего. Однако ему было точно известно, что ткань существующего миропорядка уже не останется прежней. Он неосознанно сделал несколько шагов в направлении Суно’ку, но другие посланники схватили его и оттащили к воротам.
– Проклятье, Слудиг, я люблю тебя, как сына, но если ты еще раз вцепишься в мое плечо, тебя будут звать Одноруким.
– Мой лорд, прошу вас! Герцог Изгримнур, пожалуйста…
– Клянусь кровавым молотом небес, я должен пообщаться с ней!
Изгримнур знал, что этого хотели бы молодые король и королева в Эркинланде. Знал, что ему придется проглотить свою ненависть. Однако разговор с воительницей норнов был предначертан Богом, и если бы он отказался от встречи с ней, вся его вера стала бы притворной.
Он повернулся, чтобы посмотреть на белокурую женщину. Даже когда струи страха обжигали холодом его внутренности, он не мог не восхищаться ею. Походка воительницы была намеренно строгой и военной, но каждое ее движение вызывало в уме образ лоснящейся хищницы – кошки или волчицы. Герцог в два раза превышал ее по размерам. Однако Изгримнур видел, как норны вели рукопашный бой. Он знал, что в схватке с Суно’ку ему не уцелеть, если только его люди не подоспеют вовремя.
– Рад снова увидеться с вами, генерал. Решили все-таки убить меня? Вы видите того мужчину с длинной бородой? Это ярл Вигри. Предупреждаю вас, по силе он сравним с гигантом. Его переполняет ненависть к вашему народу. А рядом с ним за нами наблюдают люди, которых я даже не смог бы привести на переговоры. Мне просто не удалось бы сдержать их ярость.
– Я пришла не для того, чтобы убить вас, герцог Изгримнур.
Суно’ку остановилась перед ним.
