такой заметной, будут бессмысленны…
– Глупая девчонка, – процедил сквозь зубы герцог и поскакал прочь.
Ну а что ты ожидала? Что он падет перед тобой на колени? Глупо… Улия, надо спасать Улию.
К счастью, девочка так и сидела на оставленном месте и молча, глотая слезы, рисовала цветы на замерзшей земле.
– Пойдем домой, родная, опасность миновала…
После этих слов обычно сдержанная Улия вскочила и крепко меня обняла. Так мы и простояли минут пять, обнимаясь, как вдруг спина сестры резко одеревенела, и я чисто на интуитивном уровне почувствовала страх и ужас, исходящие от нее. Слух мгновенно обострился, и я услышала мягкий шорох от лап хищников. Десяток лап, нет… больше.
Последнее, что я почувствовала, жуткую боль в спине, будто кто-то разгрызал ее зубами. Последнее, что увидела, обрамленные ужасом и болью глаза сестры, которая протягивает ко мне руки и что-то кричит.
Глупая… Беги… Я ГОТОВА ПОЖЕРТВОВАТЬ СОБОЙ, ЧТОБ ЖИЛА ТЫ…
Я стояла перед дверями медпункта и судорожно придумывала причину, по которой мне очень нужно было попасть внутрь. К Калебу. Кажется, окончательно заморозить эмоции не получилось, хотя я на протяжении всего дня старалась совсем не думать о Калебе, который почти пожертвовал своей жизнью ради меня, не зная, что Васлен сможет его откачать. Где-то на задворках сознания у меня возник вопрос, пожертвовал он своей жизнью ради принцессы или ради меня самой. С самого начала моего существования в этом мире я четко разделяла две эти позиции.
– Ваше Высочество, вы что-то хотели? – спросил стражник, наблюдавший, как я просто стою возле двери. Это был один из тех стражников, которые сопровождали нас из Академии.
– Да, Мафин, – вздохнула я. – Не знаешь, к Калебу уже пускают?
– Простите, Ваше Высочество, боюсь, что нет.
– Совсем-совсем? – по-глупому переспросила я.
– Только завтра с утра пораньше…
– Виттория… – услышала я голос одного из близнецов, – К Калебу пока нельзя, а нам надо поговорить.
Разумеется, Ран с Маном, как всегда, были вместе, поэтому они взяли меня под бели рученьки и повели в противоположную сторону. Черт, сколько сил я потратила, чтоб сбежать от своих фрейлин, которые требовали подробностей о предстоящей поездке в Танцар. Зря избегала Никирола, который хотел узнать о том же. Черт, я даже от Васлена сбежала, который эту информацию хотел мне предоставить. Да им надо всем кучкой собраться и все обсудить, а я буфером обмена и испорченным телефоном работать не собираюсь. Пусть просто потом поставят меня в известность, все равно ни на что повлиять я не смогу…
– Да что ж такое, – ворчала я, – почему к нему нельзя?
– Как только ему станет лучше, я тебе обещаю, ты первая попадешь к нему! – ответил Ранол.
– А я буду сдерживать всех желающих и его многочисленных поклонниц, которые уже на какие только ухищрения не шли, чтоб покормить его с ложечки бульончиком. И больными притворялись, и пытались соблазнить лекаря…
– Мне это в голову не приходило, – пробормотала я, пытаясь не думать об этих самых поклонницах.
– Еще чего не хватало, чтоб принцесса шла на такой обман, – строго ответил Ран.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – ладно, постараемся опять эмоции заморозить…
– Во-первых, о твоих новых способностях.
– А что с ними не так?
– Ты нам о них ничего не рассказала, почему нам приходится узнавать все через других людей?
– Ну, вообще-то вам о них и не полагается знать, – улыбнулась я. – А вообще, я уже даже не знаю, что вам нужно рассказывать, а что вы и так знаете.
Ран с Маном на секунду задумались, а я, воспользовавшись ситуацией, вытащила свои руки из тисков и пошла самостоятельно.
– А во-вторых?
– А во-вторых… Скажи, что с тобой произошло, когда Улия встала на одно колено и принесла клятву. Я не смог уловить твои мысли, только удивление и осознание чего-то важного. Неужто клятва обычной графини возымела на тебя такое действие…
Рассказать или не рассказать? Дилемма…
– Витт? – вопросительно произнес Ман.
– То есть мало того, что вы хотите знать, чем я живу, так вы еще и стремитесь понять, как я мыслю?
– Было бы не плохо, – вздохнул Ранол. – Но ты как-то не стремишься вести дневник и записывать туда все свои переживания…
– А способность менталиста достаточно неустойчива, – вторил ему Ман.
